Заколдованный замок
Шрифт:
На белой дорожке, ведущей к воротам замка, темнело скопление повозок, колясок и тележек. Три или четыре автомобиля пыхтели в нетерпеливом ожидании, там и сям виднелись велосипеды, пристроившиеся у толстой кирпичной стены. Люди, доставленные к замку тележками и повозками, на велосипеде и на автомобиле, а так же явившиеся сюда на своих двоих, разбрелись по парку или же осматривали те покои замка, которые в этот день открывались для визитеров.
В тот день посетителей собралось больше обыкновенного, поскольку пронесся слух о том, что лорд Ядлинг вернулся домой и что сегодня с мебели снимут чехлы, дабы богатый
Замок и вправду был великолепен. Расшитый шелк, позолоченная кожа и ковровое покрытие кресел, скрывавшиеся до сих пор под чехлами коричневого голландского холста, вернули комнатам обжитой вид. На столах и окнах появился плющ и розы в больших горшках. Тетушка Мейбл гордилась своим умением придавать дому уют и по всем правилам расставлять цветы по дому. Нужно сказать, что эти правила она почерпнула в журнале «Домоводство» («Как оборудовать дом по высшему разряду всего за девять пенни в неделю»).
Огромные хрустальные люстры, освободившись от укрывавшей их мешковины, засияли пурпуром и седым серебром. С нарядных кроватей сняли коричневый холст, и красные канаты, долженствующие оградить внутренние покои от вторжения публики, в этот день были сняты.
— Можно подумать, мы забежали в гости к родственникам, — шепнула дочь зеленщика из Солсбери своей подруге-белошвейке.
— Если янки не купит это местечко, то, может, нам стоит здесь осесть, когда нас окрутят? — ухмыльнулся подмастерье портного, заглядывая в глазки своей любезной, и та отвечала: — Ой, Реджи, ты такой забавник!
Весь этот день в сумрачной зале и роскошных гостиных, изящных будуарах и роскошнейшей картинной галерее толпился народ в нарядных одеждах, приличествующих выходному дню. Там и сям мелькали розовые кофточки и костюмы светлых, сердечных цветов, шляпки, увенчанные цветами и платочки, которые уж и вовсе невозможно описать. Только в спальне толпа чуть примолкла — в спокойной, горделивой спальне, где рождались и умирали герои, где царственные гости отдыхали летними ночами много веков тому назад и где ради них возле камина ставили большой кувшин с ветками бузины, отгонявшими лихорадку и дурные сны. Терраса, на которой в былые времена дамы в плоенных воротничках дышали сладостным ветерком, долетавшим из расположенного на южных границах владений леса, и где медленно прогуливались красавицы, искусно приводившие свои лица в порядок с помощью пудры и румян и носившие парчовые платья, плавно покачивающихся на обруче кринолина, теперь была наполнена стуком крепких коричневых башмаков и высоких каблучков по дешевке купленных на последней распродаже туфель. Теперь здесь раздавался пронзительных смех и возбужденные голоса, не знавшие ни одного слова, которое порадовало бы наших четырех друзей. Эти голоса нарушили тишину заколдованного замка и спугнули волшебство таинственного сада.
— Не так уж это забавно, — вздохнул Джеральд, забираясь в каменную беседку в углу террасы. Кричащие платья и не менее кричащие голоса вновь приближались к ним. — Просто противно, что все эти люди забрались в наш сад.
— Я говорила об этом утром с тем симпатичным бейлифом, — начала Мейбл, усаживаясь на прохладном каменном полу. — Он сказал, что пускать сюда людей раз в неделю — не такое уж и большое дело. Еще он сказал,
— Много он понимает! — рассердился Джимми. — Что он еще сказал?
— Много чего, — ответила Мейбл. — Как он мне нравится! Я рассказала ему…
— Ты рассказала?!
— Да! Я рассказала ему много чего о наших приключениях. Этот бедняга бейлиф — самый лучший слушатель, какой только может быть на свете!
— Нас с тобой запрут, как «самых лучших сумасшедших», если ты, детка, будешь и дальше распускать свой язык!
— Ничего подобного! — возразила Мейбл. — Я рассказывала это… Ну, ты знаешь как — все чистая правда, но никто ничему не верит. Когда я кончила, он сказал, что у меня настоящий талант, вроде как у писателей, а я за это обещала ему, что упомяну его имя в начале первой же книги, которую я напишу, когда вырасту.
— А разве ты знаешь его имя? — удивилась Кэтлин. — Давайте наколдуем что-нибудь с нашим кольцом!
— Нельзя! — остановил ее Джеральд. — Я забыл сказать, но когда мы уходили из дому, я вернулся за носовым платком и встретил мадемуазель. Так вот, она сказала, что зайдет за нами и мы все вместе вернемся домой.
— А ты что сказал?
— Я сказал ей, — произнес Джеральд, взвешивая каждое слово, — что это очень любезно с ее стороны. И это, между прочим, чистая правда. Оттого, что нам это не по душе, ее предложение зайти за нами вовсе не перестает быть любезным.
— Любезное-то оно любезное, да только уж очень досадное! — пожаловалась Мейбл. — Теперь нам придется торчать тут и поджидать ее, а я обещала нашему бейлифу встретиться с ним. Он обещал принести целую корзинку еды и собирался устроить для всех нас пикник.
— А где?
— Возле динно-завра. Он обещал рассказать мне все об искомых… нет, об ископаемых… В общем, о тех, что жили до Ноева ковчега. Он говорит, что их была целая тысяча самых разных — не только одни динно-завры. Он говорит, что расскажет мне это в обмен на мои симпатичные выдумки. Да, он именно так и сказал — «симпатичные выдумки».
— А когда вы встречаетесь?
— Когда закроют ворота. В пять.
— Мы бы могли прихватить с собой и мадемуазель, — предложил Джеральд.
— Она слишком гордая и не станет пить чай с каким-то там бейлифом. Взрослые страшно серьезно относятся к таким пустякам, — напомнила Кэтлин.
— Вот что я вам скажу! — произнес Джеральд, уютно устраиваясь на каменной скамейке. — Вы все отправитесь на встречу с бейлифом. Пикник так пикник. А я останусь здесь и подожду мадемуазель.
Мейбл радостно объявила, что Джеральд поступил как настоящий мужчина, на что настоящий мужчина застенчиво возразил: — Вот чушь-то!
Джимми заметил, что Джеральд обожает подлизываться к взрослым.
— Малыши ничего не понимают в дипломатии, — хладнокровно осадил его Джеральд. — Льстить просто глупо. Но вежливым быть надо, и это даже важнее, чем быть красавчиком и…
— Больно ты умный! — окрысился Джимми.
— И потом, — спокойно продолжал старший брат, — взрослые ведь могут когда-нибудь и пригодиться. С другой стороны, им нравится, когда с ними разговариваешь вежливо. Надо же иногда доставлять им хоть капельку удовольствия. Ты только подумай о том, как ужасно быть старым!