Закон бумеранга
Шрифт:
– Извините, вы случайно не Шаломанов Иван Владимирович? – спросил Турецкий.
– Да, я.
– Тогда задержитесь на минуту. У меня к вам имеется ряд вопросов.
– А собственно, кто вы такой? – спросил тот.
В ответ он имел возможность посмотреть в служебное удостоверение. Внимательно изучив документ, он проникся доверием.
– Дом наш строился специально для высших чинов КГБ и дипкорпуса в конце семидесятых. Поэтому многие сейчас на пенсии. Я уже двадцать лет как отошел от дел. Занимался продовольственной безопасностью государства, – словно оправдываясь, объяснил понятой. – Бо чтобы на случай войны стратегические запасы тушенки были. Чем только не маялись? В вечной мерзлоте склады мясные делали. Весь Норильск ел пятилетнюю оленину, а свежачок на освободившееся место закладывали. Покойный же служил в особом отделе. С его посмертной запиской в моем возрасте ознакомиться не страшно, а в ваши годы я бы побоялся. Он заставил девушку прочитать ее.
– Я понял, о чем вы, – кивнул Турецкий. – Но вы же не знаете сути написанного?
– Я не знаю деталей. Лесков попросил прочитать текст девицу, как самую безобидную и легкомысленную из всех присутствующих. Но хорошо, что не увидел при этом ее лицо, она бы долго не протянула!
Турецкому уже не раз приходилось сталкиваться с гиперподозрительностью людей, стоящих на грани старческого маразма, поэтому замечанию пожилого чекиста он не стал придавать серьезного значения.
– И еще, – произнес Поремский, – как вы думаете, что является причиной смерти?
– Интуиция мне подсказывает, что это доведение до самоубийства.
Поблагодарив понятого, Турецкий пошел в квартиру Воронцова. Владимир наконец объяснил причину, по которой позвал: сейф-то был пуст.
Уже работали оперативники. Александр Борисович, проходя, поздоровался с теми, кого знал уже не первый год. Перед отворенным сейфом сидел растерянный участковый, имя которого Турецкий так и не успел спросить. Поэтому он обратился обезличенно:
– Какие успехи?
– А письма нет! – промычал участковый.
– Ай да Лесков! – засмеялся Турецкий. – Тот еще пройдоха! Оттиска на бумагах не осталось?
– Нет, – качнул головой криминалист Миша Говорушкин. – Бот пером писал, а на столе положено оргстекло.
Поремский присел, разглядывая инвентаризационную табличку на столе. Похоже, что мебель была служебная. И вдруг замер. Приподнялся и повторил маневр. После чего позвал:
– Александр Борисович, можно вас попросить встать здесь?
Пожав плечами, Турецкий повиновался.
– А теперь внимательно смотрите вон в то зашторенное зеленым тюлем окно дома напротив, и медленно присаживайтесь.
Сам же подошел к криминалисту и попросил:
– Миш, сними-ка еще раз вот с этого места стол.
Тот сделал снимок. Турецкий встрепенулся.
– Ну-ка, еще разок повтори! – и с восторгом крикнул Поремскому: – Видел? Так, ладно, ордер потом выпишем. Капитан, подойди!
Участковый приблизился. Турецкий указал на окно, за которым при свете вспышки вдруг отразился блеск оптики. Скорее всего, камера, направленная прямо на окна воронцовского кабинета.
– Сможешь определить квартиру?
Участковый нахмурился, прикидывая, и уверенно сказал:
– Бо на два этажа выше и правей Бузукина. Нам к этому алкашу время от времени приходится наведываться… И еще. Давайте женщину возьмем. Тогда больше вероятность, что дверь откроют.
Турецкий поднял левую бровь, и Володя согласно кивнул. Он тут же кинулся звонить в дверь Юлии. Девушка открыла и улыбнулась как старому знакомому.
– Юлечка, вы не могли бы помочь нам еще в одном деле? – крикнул Турецкий.
– Конечно, если молодой человек сможет овладеть собой и вернется на землю.
Под общий смех Владимир встрепенулся и покраснел. Пока шли в соседний дом, девушке разъяснили ее небольшую роль.
Позвонили в дверь. Из квартиры послышался голос с сильным кавказским акцентом:
– Кито там?
– Я из соседней квартиры. У меня сил не хватает ключ провернуть, – произнесла Юлия самым безобидным на свете голосом и отошла в сторону.
Дверь распахнулась, и кавказец увидел вооруженных людей. Он сам упал на колени, а Турецкий приложил палец к губам, и группа скользнула в квартиру. Там оказался еще один такой же тип. Но тот крепко спал на раскладушке и был взят еще легче.
Турецкий подошел к установленной на штативе видеокамере и удовлетворенно хмыкнул.
– Так, посмотрим, что это вы тут наснимали. – И вставил первую попавшуюся кассету в видеомагнитофон, стоявший у раскладушки на тумбочке.
Пошло воспроизведение. Вот полковник Воронцов сидит за столом и пишет. Затем объектив камеры сдвинулся немного вправо. В глубине квартиры раздевалась девушка. Камера максимально приблизилась, и во весь экран предстала обнаженная Юлия, радостно изгибающаяся под явно энергичную музыку.
Секунду девушка стояла в оцепенении. А стоявший у стены кавказец затем получил звонкую оплеуху. Через мгновение, не менее смачная, досталась находившемуся левее Владимиру. Юлия тут же убежала, грохнув дверью.
– Поздравляю, – Турецкий пожал помощнику руку. – Хорошая девушка. Я бы такую постарался не упустить.
– Я и не упущу, – потирая щеку, произнес Владимир.
Турецкий, проглядев паспорта задержанных, кинул их участковому.
– Капитан, проверь регистрацию. – И, обернувшись к ним, спросил: – Кто говорить будет?
– Панимаешь, началник, мы ничего нэ дэлали. Ба девушка – невеста нашего брата Нусрата. А мы толко следили за ее нэвинностью до свадьбы. Ты спроси тут любого, всэ занают. Они всегда вместе ходят.
Увидев, что участковый пытался что-то вставить, Турецкий остановил кавказца:
– Капитан и Владимир, отойдем на минутку.
Затем, оглянувшись, сказал:
– Володя, там на всех кассетах время есть. Найди сегодняшний день. А время – где-то в районе одиннадцати часов!
Выйдя на лестничную площадку, Турецкий сказал участковому: