Закон Кейна, или Акт искупления (часть 2)
Шрифт:
– Я не паткван. Всего лишь легенда прикрытия, когда я начал обучаться в Гартан-Холде. Кузнеца не существовало. Если и существовал, со мной никак не связан.
– Это, - вздохнул Чтец, - у кого спросить.
– О, ладно вам.
– Наши Хранимые в Склепе архивы изобильны.
– Должно быть, там много дерьма, которое никогда не случилось.
– "Никогда" - слово, не совсем подходящее в нашем случае.
– Говорите, история, которую я придумал для прикрытия, была... в некоем смысле верной? Ранее верной?
–
– Возможно, мне стоит выделить время и посетить Склеп. Похоже, могу узнать о себе много нового дерьма.
– Боюсь, этого нельзя позволить.
– Ха?
– По всеми миру разослан эдикт. Артанскими зеркалами. Вас никогда нельзя допускать в Склепы Сплетения. Вовеки. Вам следует противостоять всеми возможными мерами, включая летальные. Включая при необходимости разрушение Склепа и аббатства, в коем он находится.
– Сукин сын.
– Он едва мог собраться с мыслями.
– Так особые меры у входа были против меня.
– Я лично предложил этот запрет год назад; его утвердил Совет Братьев, едва мы открыли первичный отчет о войне в Фелтейне.
– Вы предложили. Вы. Какого хрена ради?
– Вам вовеки нельзя входить под своды Склепа ибо, просто говоря, никто в Доме не может предсказать, что тогда случится.
Кулак уставился на него.
Надолго.
И наконец, сказал: - Я привык думать, что мой личный говношторм не относится именно ко мне. Думал, что говноштормы случаются там и тут, а меня бросают в их центры лишь потому, что так развлекаются мои хозяева.
– Может быть, - осторожно ответил мастер-Чтец, - в это больше верного, чем кажется.
– О, думаете?
– Я рекомендовал запрет после года, потраченного на Истинное Успение. Нечто казалось неправильным.
– Наитие?
– Я ощутил изрядное беспокойство, как относительно самого Успения, так и относительно результатов различных наших исследований. И лишь после открытия вашего Хранимого в Склепе Первичного Отчета я смог точно сформулировать, что именно меня тревожит. Оставался вопрос, не отмеченный - даже не замеченный - во всех исследованиях и докладах.
– Как? Всего один вопрос, на который не найден ответ?
Чтец, казалось, перестал скрывать естественное выражение своего лица: рот твердо поджат, кожа вокруг глаз натянута, виски покраснели.
– Нет ответа - да... но не в том дело. Его не задали. Не задал никто, включая меня самого. Вопрос центральный в событии Истинного Успения, центральный в угрозе бытию, которая над нами нависла. Вопрос столь насущно важный для понимания событий, что наша неспособность его задать сама может быть следствием Вмешательства.
– Святая срань!
– Вот перед нами самое великое событие после Деомахии;
– Не тяните так.
– Вопрос?
– Мастер-Чтец крайне неуклюже вздернул плечи, изображая извинение.
– Как вы выжили?
Кулак уставился на него. Моргнул. И посмотрел снова.
Тупой. Онемелый.
Пустой внутри.
Ему следовало спорить или насмехаться, или возражать, да что угодно, лишь бы не сидеть вот так, словно варится в собственном соку. Все пути, на которых трахала его жизнь, переплелись и стали слишком сложными для понимания, тем паче для выражения идей и здравых ответов.
– Ах, - продолжал Чтец.
– Вижу, вы тоже не задавались этим вопросом.
– Да.
– Можете объяснить причину?
– Вы думаете, я не выжил. Тогда. Думаете, я не настоящий я. Какого-то рода двойник.
– Тут трудно сформулировать...
– ...достойную альтернативу. Да.
– Он заставил себя закрыть глаза, почесал в бороде, натянул капюшон ниже.
– Есть другой вопрос.
– То есть?
В руке возник матово-черный пистолет.
– Скольких людей придется убить, чтобы я вышел отсюда к полуночи?
Мастера застыли. Чтец сказал: - Вы не хотите этого.
– О, но я реально хочу.
Легкая гримаса пробежала по лицу мастера.
– Вы хотите положить пистоль на стол, - произнес он с нарастающей силой.
– Вы хотите положить его. Немедленно.
– Некоторые виды магии на меня действуют, - ответил Джонатан Кулак.
– Эта не из их числа.
Он встал и попятился к двери.
– Чудесная деталь, ваша "изыскательская команда". Весьма ловко работаете, ценю. Сказали мне об Инквизиции, чтобы я не заметил драного инквизитора, который уже хлопочет надо мной. Ловко. Правда. Вы лучший допросчик, чем я мог бы стать.
– Допросы не были вашей специализацией, - вежливо сказал мастер-Чтец. Ни один из мастеров не пошевелился, не изменился в лице, но тяжелый засов на кухонной двери позади Кулака сам собой лязгнул, закрываясь.
– Постойте. Какая моя специализация? О да, вспомнил.
– Он нацелил пистолет в лоб Чтецу.
– Реально хотите заняться мной?
– Пистоль не заряжен.
– Вы знаете это потому, что ваше Чтение истины работает куда лучше Доминирования?
Мастер-Чтец принял это со вздохом.
– Я сказал бы, что вам не понадобится оружие.
– А мое чувство истины просто разбушевалось бы. Если бы оно имелось.
– Все, мною сказанное, было правдиво.
– Если никто не попытается меня остановить - или за мной следить - не будет нужды для убийств. Было бы мило. Стоит ли напоминать, что милоту я люблю, но убивать тоже не гнушаюсь? Готов убить вас обоих. И всех в посольстве.