Закон Кейна, или Акт искупления (часть 2)

Стовер Мэтью Вудринг

– О, поистине, - отозвался домоправитель.
– Я мало что знаю, но знаю, как держать рот на замке.

– И сумеете это доказать прямо сейчас.

– О, фу. Я кое-что скажу гостю, если позволит Ваша Сварливость.
– Он подошел ближе, понизил голос.
– Хотя я последний из монахов, готовый дурно отзываться о брате, я думал - и думаю - что прежний посол относился к вам весьма плохо.

– Чертовски мягкий способ сказать, что он пытал меня до усрачки, прежде убив мою

жену. Но сойдет.

– Совершенный ужас, - горестно подтвердил мастер-Домоправитель.
– Надеюсь, вы понимаете: никто из персонала не соглашался с этим и не принимал в том участия. Добровольно.

– Прошло, быльем поросло.
– Да, так он и чувствовал.
– Я почти готов навсегда закрыть эту страницу.

– Да, вы весьма добры. Чисто между нами: я никогда его не любил. Ни чуточки.

– Чертовски уверен, его никто не любил.

– А потом его возвысили - в Послы при Бесконечном Дворе! В глубине сердца я сомневаюсь, что в Совете Братьев сохранилось хотя бы пять зернышек мудрости.

– Не их вина. Я сам подобрал ему работу.

– Прошу прощения?

– Я его выбрал. А Совет лишь подтвердил.

Мастер Птолан заморгал и потряс головой.
– Не обидитесь, если я скажу, что совсем вас не понимаю?

– Привык.
– Он оглянулся на Чтеца.
– Мне нужен час или два в вашем Склепе Сплетения.

– Боюсь, это невозможно.

– Что, он сломан? Вы заперли его и потеряли ключ?

– Он работает отменно. Вы не можете войти.

– Да в пекло.

– В Склепе работают гости, о которых я упоминал. Изыскательская команда инквизиции. Вам следует их избегать.

Кулак поморщился.
– Мое имя всплыло?

– Еще нет.

– Еще.

– Они не знают, что вы здесь.

Кулак вздохнул: - Вот откуда мой излюбленный способ приходить. Ничего не имею против, если обо мне узнают - но лишь когда я уже уйду.

– Время поджимает.
– Монах открыл книгу и повернул, чтобы мог прочесть Кулак.
– Дело в лошадиной ведьме?

– Дерьмо, вы точно мастер.

– О, он всегда такой, - подтвердил домоправитель Птолан.
– Удивляешься сразу, и потом, когда он объяснит, как именно узнал.

Мастер-Чтец перелистал последние страницы "Истории".
– Сведения о лошадиной ведьме восходят за четыреста лет, ко времени основания ближайшего аббатства, Ченаз-Таа, что в двух днях пути южнее Фелтейна. Древние историки считали ее популярным местным мифом, ведь по тамошним равнинам скакали табуны диких лошадей. Первая подтвержденная встреча датируется двести восемьдесят седьмым годом назад от нынешнего, вторая была в сто тридцать пятом году. Хотя описания похожи, это было лишь мельком отмечено. Доказательства было получить весьма непросто - детали неясны - так что ее определили как интересный объект лишь два с половиной года назад.

Лицо Кулака отвердело.
–

После дня Успения.

– Истинного Успения, как его ныне именуют. Да.

– Так что здесь есть? Ведьмин табун резвится на севере. Уходя всё дальше. Что у вас на нее?

– Еще две копии этого тома в Склепе.

Это было плохо. Он почувствовал, что дело пойдет еще хуже.
– И больше ничего?

Мастер-Чтец вздохнул и начал листать "Историю".
– Разумеется, первичные архивы по ее региону - в Ченаз-Таа. Вот где вопрос становится тревожным.

– Тревогу мы уже испытали. Сейчас прямиком движемся к подлинному ужасу.

– Самое раннее достоверное упоминание о ней в Ченаз-Таа оказалось копией из вот этого тома.

– В точной точности?

– Идентичное.

– Как будто ее не существовало до чертовой войны? Но ведь я встречал ее...

– Я сказал "самое раннее достоверное". Есть еще один Хранимый в Склепе доклад, который может относиться к ней, - продолжал Чтец со спокойной четкостью.
– Не по имени. Женщина, соответствующая ее описанию, похоже, погибла во время войны в графстве Фелтейн. Рабыня, убитая при попытке спасти лошадей из горящей конюшни некоего имения.

– Погодите... видите ли, это неправда. В том пожаре никто не погиб. Я там был. Все лошади успели выбежать. И откуда треклятому Таннеру знать об этом? Он был на другой стороне графства - дерьмо, он сам гонялся за лошадьми.

– Хранимый Первичный Отчет о войне в Фелтейне не содержит упоминаний об этот человеке. Наш анализ предполагает, что это отчет о событии, ставшем не-произошедшим.

Пальцы и лицо онемели. Как почти все его тело. Всё, что он мог ощутить - груду битого кирпича на месте кишок.
– Вмешательство?

– Трудно сформулировать удовлетворительную альтернативу.

Таннер, все же, говорил правду. Кулак закрыл глаза.
– Это точно конец света.

– Был конец света. Да.

– Был?

– Наш анализ намекает, что мир - тот мир, что мы знали - прекратился в день Успения. Мир нынешний, он... другой.

– Как другой? И чем отличается?

– Это мы еще пытаемся определить.

– Что мы... вы... делаете с этим? Вообще что-то делаете?

Мастер-Чтец поднял ладони.
– Мы открыты любым предложениям.

Он опустил кружащуюся голову в ладони, что ничуть не помогло.
– Так... стойте. Ладно. Если Таннера не было в Фелтейне, то кто был? Кто написал первичный отчет?

Чтец склонил голову на миллиметр. Или два.
– Вы написали.

– Вы этого сейчас не говорили.

Чтец ответил лишь сочувственным вздохом.

Джонатан Кулак попробовал массировать глаза. Тоже не помогло.
– Прошу, скажите, что шутите.

– О, его чувство юмора вошло в легенды, - сухо вставил мастер Птолан.
– Он душа всех похорон.