Закон подлости гласит...
Шрифт:
Одну газету он поднес к соседнему костру, глядя как пламя начинает пожирать бумагу. Правильно. От вашего костра к нашему…
— Вас погубит не магия! — крикнула я. — Вас погубит ненависть!
Нет, ну пафосную речь я заготовить не успела, извините. Я понимаю, что по отдельности все это — милейшие люди, у них есть свои семьи, есть дети, есть хобби. Все они читают газеты, ходят на работу, ведут себя законопослушно, трепеща перед наказанием. Они осуждают преступников, боятся выходить на улицу в темное время суток и даже бросают бумажки в урну, чтобы избежать штрафа. Но стоит им собраться в толпу, как они становятся
Огонь подо мной разгорался. Демон прижимался к груди ангела, которая пыталась накрыть его своими огромными белыми крыльями, целуя его и утешая.
«Знаешь», — вздохнул Опыт, поднимая глаза. — «Скажу честно… Я рад, что нашел тебя… Я рад, что ты стала смыслом моей жизни… Ты — самое дорогое, что у меня есть… Ты — то, ради чего стоило прожить эту жизнь… И мне уже не страшно… Совсем не страшно…».
«Я же сказала, что не брошу тебя!» — прошептала Любовь. — «Я никогда тебя не оставлю… Я умру вместе с тобой! Ведь именно благодаря тебе, я поняла, что я — настоящая…»
Глава двадцать пятая…если вы хотите тепла, достаточно просто попасть под горячую руку
"Сразу видно, дерьмовый человек.
В воде не тонет, в огне не горит…”
Разочарованная толпа
Можно бесконечно долго смотреть на то, как горит огонь только в том случае, если он горит не под твоими ногами! В данный момент я предпочла бы посмотреть, как течет вода! И желательно не по ногам… Огонь подбирался ко мне, вызывая у меня инстинктивное желание залезть повыше. Я дергала руки, пытаясь освободиться. Едкий дым забивался в легкие. Огонь поднялся настолько, что я реально трухнула, стараясь не смотреть вниз.
Я зажмурилась, молясь всем богам, чтобы задохнуться раньше, чем сгореть. Сейчас должно быть очень больно… Я мысленно сосредоточилась на предстоящей боли…
«Альберт будет жить… Альберт будет жить…» — повторяла я, чувствуя, как из носа, по губам, подбородку и шее течет кровь. Я слизнула ее. Соленая…
Огромная кровожадная, многоголовая гидра, чудовище, рожденное ненавистью и страхом, обвивала костры, упиваясь страданиями тех, кто на них горит. Сейчас она сильна. Сейчас она кровожадна и жестока. Сейчас она вдыхает дым пожарища, а в ее многочисленных глазах отражается фанатичный отблеск костров. Скоро она распадется. Ее головы разойдуться по домам, вспоминая пьянящее чувство, когда сопричасность и безнаказанность сливались воедино. Они про себя назовут это чувство "свободой", а утром, с похмелья, они будут бояться смотреть друг-другу в глаза, но, как однажды сказал Альберт «пока еще сегодня». «Все пошли, и я пошел! Какие ко мне претензии?», «Все жгли, и жег! Я ни в чем не виноват!».
Я ждала и боялась мучительной боли, но ее все не было. Приоткрыв слезящиеся глаза, я смотрела, как огонь пляшет вокруг меня, как языки пламени обнимают меня, не причиняя никакой боли. Не горела даже моя одежда… Я смотрела с изумлением на то, как почернели под моими ногами доски, как поднимаются вверх черные куски горящей бумаги. Огненное кольцо сжималось, но боли не было. Дым набивался в легкие, но пламя гладило меня, ласкало, осторожно прикасаясь ко мне, вызывая лишь легкое покалывание.
«Анна-а-а, Святая Анна! И вот священный огонь пылает, и диво дивное видят люди, огонь преступницу обнимает, ласкает плечи, целует губы!» — пронеслась у меня в голове дворовая песня, которую когда-то мне бросили в соцсети на день рождения, глубокомысленно заметив, что «про Аню!». Возможно, это был намек на то, что меня давно пора сжечь на костре. Я так и не поняла.
Опыт поднял голову, изумленно глядя на Любовь. Любовь сама смотрела на Опыт с удивлением.
«Это что-то новенькое!» — удивился Опыт, оглядываясь по сторонам. — «Что-то я такого даже представить себе не мог!» «А я верила в чудо!» — возликовала Любовь, расправляя прекрасные крылья.
«Нет, в это чудо по имени Аня, я тоже верил, но это как-то выше моего понимания!»
— озадачился Опыт. — «Теперь главная цель — не задохнуться от дыма! Огнетушитель и противогаз! Срочно!»
И я попыталась дышать через раз, чувствуя, как слезятся глаза. Огонь под ногами стал постепенно угасать. Доброжелатели посмотрели на меня слегка озадаченно, с легким оттенком сомнения. «А не ведьма ли она?» — читалось в подозрительных прищурах. «Ага, а сжигают нас для профилактики! Мы тебя сожжем, а ты больше не колдуй!» — пригрозил пальцем крайне озадаченный Опыт. «А вдруг они решат, что Аня — святая?» — спросила Любовь. — «Вдруг нас канонизируют?». «Ну да, есть такая народная забава, сначала бить камнями, а потом челом!» — усмехнулся Опыт.
— «Почти во всех религиях есть товарищи, которых сначала зверски замордовали свои же, а потом «ниспошли нам благодать, денежек побольше, здоровьица, счастьица в личной жизни и всех-всех благ! Пожа-а-алуйста!»»
Я посмотрела на зрителей, взглядом далеким от святости. Если вдруг канонизируют, то у них здоровьица не хватит себе блага вымаливать. В толпе нарастал ропот. Народ перешептывался, чувствуя себя явно неуютно. Еще бы! Наверное, таким взглядом смотрела на меня престарелая резиновая маринованная курица из духовки, когда я ее тыкала вилочкой, пытаясь определить степень готовности.
— Тащите еще доски! — заорал какой-то неугомонный мужик. — Больше досок! Все, которые есть!
«Анна Д'Арк! Ремейк на «Жанну Д’Арк». Дубль второй, сцена последняя. Сожжение!» — заметил Опыт. Любовь скептически посмотрела на людей, а потом на головешки под моими ногами. «А мне казалось, что второй раз не казнят!» — удивилась она, глядя не бессовестных зрителей. «Расскажи об этом декабристам!» — усмехнулся Опыт, закатив глаза.
«Обидно, что завтра они будут спокойно сидеть дома, пить чай, играть со своими детьми, свято веря в то, что ни в чем не виноваты!» — вздохнул демон. — «Чем больше народу, тем меньше процент вины!». «Всех не передушишь, всех не пересадишь!» — отозвалась я.
Мне под ноги кинули все доски, которые смогли найти, бросили какие-то книги по магии для растопки, и опять подожгли. И снова я пыталась не вдыхать дым, чувствуя, что огонь не причиняет мне ни малейшего вреда. Я надышалась дыма на несколько лет вперед, чувствуя, что меня мутит и тошнит. «Пока не прижмешься к Альберту, не вздумай терять сознание!» — прошептала Любовь.
— Да что это такое! — возмутилась какая-то садистская непосредственность. — Давайте ее просто камнями забьем! Или свернем шею и дело с концом! Че зря дрова палить? У нас еще пять магов!