Залог мира. Далекий фронт
Шрифт:
— Вот видишь, и до тебя дошло.
Несколько минут Люба молчала, обдумывая своё предположение. Лицо её стало серьёзным, почти суровым.
— Валя, ты эту сплетню сама сочинила или от кого-нибудь слышала? — нетерпеливо спросила она вдруг.
— Какая разница, откуда это исходит?
— Разница большая.
— Никакой!
— Говори сейчас же: ты сама это придумала или тебе кто-нибудь сказал? — рассердилась Люба.
— Ага, оказывается, ты ревнива! Знала бы, так никогда не начала бы такого разговора! Можешь сама всё проверить.
— Ты пойми, Валя, это не мне нужно. Всё может оказаться серьёзнее, чем ты полагаешь.
— Личные дела всегда кажутся нам очень важными.
Люба не выдержала. Она приблизилась к Вале, заглянула ей в, глаза, положила ей руки на плечи и крепко встряхнула девушку.
— Ты сейчас же мне всё расскажешь!
— Скажу, скажу, — быстро согласилась Валя. — Только отпусти меня.
Она отошла подальше и быстро проговорила:
— Об этом толкует весь город, даже посыльная — и та проливала тут слёзы жалости и сочувствия к тебе.
— Посыльная?
— Да, посыльная.
— А до неё тебе никто ничего об этом не говорил?
— Нет.
Люба неторопливо, как бы стараясь в чём-то убедиться, вернулась на прежнее место.
— Ничего-то ты в жизни не понимаешь, Валюша. Эта девушка, видно, для того и принесла сюда вместе с цветами чьи-то грязные измышления, чтобы ты их подхватила.
У Вали даже глаза расширились от обиды:
— И здесь я виновата!
— Вместо того чтобы верить всяким пересудам, задумалась бы над их происхождением.
Валя готова была снова вознегодовать, но тут в комнату вошёл капитан Соколов.
— Какие красивые цветы! — сказал он. — Откуда это?
— А разве не ты их заказал?
— Нет. Я просил отослать цветы в театр. А вы что, никак поссорились? — удивился капитан, заметив, что Валя и Люба чем-то расстроены.
— Нет, это не ссора, Сергей. Просто здесь была посыльная из цветочного магазина. Так вот она шепнула доверчивой Вале, будто ты влюблён в фрау Гартман.
— В фрау Гартман?! — изумлённо воскликнул Соколов.
— Именно так, — подтвердила Люба.
— Ну и ну!..
— Насколько я понимаю, кому-то очень хочется поссорить нас с Эдит Гартман. Кому-то очень мешает её работа в театре.
— Кто, ты говоришь, принёс сюда эту сенсацию? — переспросил Соколов.
— Посыльная из цветочного магазина, — быстро ответила Валя, пытаясь искупить свою вину.
— Так, так… — задумчиво сказал капитан. — А может, это и есть та ниточка, которую мы так долго ищем?
— Вот и мне пришла такая же мысль, — отозвалась Люба.
Валя почувствовала себя совсем уничтоженной.
— Люба, ты на меня не сердишься? — жалобно начала она. — Я действительно, наверно, не разобралась. Не могу я работать за границей. Тут надо быть такой бдительной!
Капитан подошёл к телефону, набрал номер и затем сказал в трубку:
— Товарищ Кривонос? Немедленно ко мне. Да, я дома…
Положив трубку, он обратился к Вале:
— Ну, сплетница, не печалься так. Я сам во всём разберусь. Скоро начнётся концерт, а вы обе словно на похороны собрались. У нас сегодня будут хорошие артисты и хорошие зрители. Достойных людей увидите. Новая, демократическая Германия растёт быстрее, чем кто-нибудь мог предположить.
— Не хочу я терпеть всякие ядовитые сплетни! — раздражённо сказала Валя.
— Нечего сваливать на других свою ошибку. Ты лучше в следующий раз подумай как следует и не торопись с выводами.
— Вот всегда я так: погорячусь, а потом приходится каяться!..
— А ты не горячись… Войдите, товарищ сержант!
Последние слова были ответом на стук в дверь. Кривонос в полной парадной форме решительно шагнул в комнату.
— По вашему приказанию сержант Кривонос явился, — громогласно произнёс он.
Соколов подошёл к нему:
— Товарищ сержант, есть у меня для вас особое задание.
— Я всю жизнь выполняю особые задания, — гордо заявил Кривонос.
Капитан скрыл улыбку.
— Так вот что, завтра утром, не подымая шума и не возбуждая ни в ком подозрений, пригласите ко мне посыльную из цветочного магазина на Кверштрассе, ту самую, которая сегодня приносила сюда цветы.
— Перепутала что-нибудь? — высказал догадку Кривонос.
— Нет, тут дело посерьёзнее. Но только без шума, товарищ сержант. Об этом никто не должен знать. Я хочу с ней поговорить.
— Понятно, товарищ капитан. Будет исполнено в наилучшем виде. Разрешите идти?
— Да, идите.
Когда Кривонос закрыл за собой дверь, Соколов обратился к Вале:
— Хоть ты и ошиблась и заподозрила меня бог знает в чём, но, кажется, мы действительно зацепились за ниточку.
— Конечно! — уверенно сказала Валя, однако, взглянув на подругу, снова смутилась.
Капитан посмотрел на часы:
— Ну, пора идти.
Они вышли на улицу и с удовольствием вдохнули в себя свежесть весеннего вечера и запах молодых листьев. Только что прошёл тёплый дождь. Мокрый асфальт блестел. Люба шла, опираясь на руку мужа, и думала о том, как хорошо иметь вот здесь, рядом, такого надёжного и верного друга…
Когда на следующий день Герда Вагнер пришла к капитану, он окончательно убедился в справедливости своих предположений.
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
В этот вечер фрау Ранке, как обычно, занималась штопкой. Неяркая лампа освещала лишь сморщенные старческие руки да порванный, много раз штопанный чулок, надетый на деревянный гриб.
Мысли фрау Ранке были так же медлительны, как и движения руки. Она с сокрушением рассматривала чулок. В следующий раз починить его уже не удастся. Придётся просто выбросить, а каково это, особенно сейчас, когда так трудно что-либо купить!