Заложница в академии
Шрифт:
— Ты так потрясающе выглядишь, слов нет! — шепчет Энграм.
Брайт перестаёт смеяться. В её глазах мелькает недоверие. И тут же вспоминается вчерашний вечер до этого момента будто бы запечатанный намертво.
— Спасибо, — она огибает его, чтобы спуститься по лестнице.
— Эй?..
— Розу оставь Нимее!
Ту и спрашивать не нужно, она уже обломала стебель, пристроила цветок себе в волосы и теперь притворно жеманничает под смешки Лю.
Брайт стала замечать это. Секс. Повсюду.
Она будто избавилась от розовых очков, потому что вдруг мир оголился и стал нервно пульсировать вспышками откровений со всех сторон. Вот парочка проходит мимо, а потом они останавливаются и начинают отчаянно целоваться. Брайт сглатывает.
А ещё видит, как догнавшая её Лю смотрит на паренька из лечебного, который идёт на пару шагов впереди.
— Он что… тебе нравится? — шепчет Брайт в недоумении.
— Что? Вот ещё! — краснеет Лю, но всё по ней ясно.
Брайт себя ощущает лишней. А ещё неполноценной, потому что так долго ничего не видела.
Тут куча вчерашних детей! И у них есть личная жизнь!
А она вчера зажималась в ванной комнате с… Рейвом Хейзом, чтоб его. И Хардин только что принёс свою вычурную розу. И это же естественно, что не у одной только Брайт в академии есть подобие личной жизни.
— Эй, Энг между прочим расстроен и ждёт, что ты… «извинишься», — Нимея шевелит бровями, будто все понимают, о чём она.
Но Брайт не понимает!
— Не дождётся, — шепчет она.
— У-у-у-у, — хохочут девчонки.
Утро просто блещет открытиями.
Ощущение, что до этого момента Брайт ходила в скорлупе, и тут, за одну ночь она растрескалась, слетела, и мир оказался куда более красочным и пугающим одновременно.
— Эй, Брайт! — Энграм бежит следом и, догнав, идёт совсем близко, так что их с Брайт плечи соприкасаются.
— Чего тебе, — она прибавляет шагу.
— Да ладно! Я хотел пригласить тебя выпить кофе в перерыве!
Кофе. Это свидание? Ну уж нет.
— Нет, благодарю, но мне нужно готовиться… тренировать дыхание для пар Мерлы.
— Могу помочь, серьёзно! Я в этом хорош!
— Это правда, Би, — Нимея улыбается. — Он меня этим летом учил.
— И ты не особенно преуспела, — бурчит Брайт, но Нимея жмёт плечами.
— Я так себе ученица. Вино на заднем дворе Хардинов меня интересовало больше, — и эти двое подмигивают друг другу. Брайт становится неуютно. Почему раньше не приходило в голову ничего такого на счёт этих двоих? Или это как раз просто дружба?
— Да и Мерла ко мне не привяжется, а на тебя она точит зуб, — продолжает Нимея.
— Давай, Брайт, что особенного? — Лю тоже улыбается, они обе будто сговорились.
И все вдруг начинают давить, настаивать, что именно Энг и никто иной спасёт от кары профессора Мерлы.
— Я подумаю, — тихо отвечает Би, срываясь с ровного шага, чтобы удрать
Она опережает их на пару метров, глядя себе под ноги. Никогда за ней никто не ухаживал и тем более никогда никто не делал этого так очевидно, прилюдно. Хочется достать наушники и закрыться от окружающих, но тогда они решат, что Брайт — социопатка, или вроде того.
Она не хочет стать чужой для этих людей: единственных, с кем можно поговорить из всей чёртовой академии.
— Би, — он ловит её за руку.
Энграм.
Почему-то тепло пальцев ощущается инородно и интимно, как быть не должно, и это неприятно царапает душу.
— Что? — она смотрит почти жалобно, мол, пусти по-хорошему.
— В перерыве? На нашей лавочке?
Нашей? Ну, почему вдруг что-то стало “нашим”?
Брайт морщится, кривится, это ужасно неприятно что-то с кем-то делить! Будто она уже себя со всеми потрохами пообещала этому аристократишке.
— А можно тискаться не посреди улицы? — недовольный хриплый рык выбивает почву из-под ног и заставляет щёки Брайт гореть.
Мы не тискались! — первая мысль.
Какого чёрта тебе это важно? — вторая.
Рейв Хейз пихает Энграма в плечо, и тот отшатывается, Фандер Хардин смотрит на брата, сощурившись так, что еле видны изумрудные радужки. Листан Прето сально ухмыляется и окидывает Брайт с головы до ног.
— А твоя Иная очень даже ничего… Хейз, — тянет Листан. Его голос низкий, вязкий, как трясина, и Брайт снова чувствует, как воспламенилось лицо.
Она вскидывает голову, но ловит взгляд не Листана, а Рейва. Они цепляются друг за друга ровно одну секунду, и оба могут поклясться, что оказались снова наедине в холодной ванной комнате. Их пробирает до самых косточек.
Его Иная.
Его ! Иная…
Брайт чувствует чужую, застилающую взгляд белой пеленой, злость. Невероятное желание оборвать Листану Прето его белобрысые патлы. А ещё она, почему-то, испытывает раздражение по отношению к Энгу. Это всё от Рейва. Он зол на Листана и раздражён из-за Энграма. Очень интересно…
И Рейв видит, что она всё поняла.
— Закрой рот, Прето, — тихо отвечает Рейв. — Я не претендую на чужое. Кажется, эту Сирену застолбил мелкий Хардин.
— Нет! — почему-то очень важно это крикнуть в спину удаляющемуся Хейзу, но Брайт стоит, сжав пальцы в кулаки и зубы так, что скрипит эмаль.
— Хорошо, занимаемся в перерыве. В библиотеке. Там никого не будет, — сипит она, поправляет рюкзак и быстро уходит.
Глава двадцать вторая. Ритм