Заложница в академии
Шрифт:
— Нет, тебе показалось. Просто выпускной год. Всем пора стать серьёзнее.
— Тебе-то это зачем? Неужели пойдёшь препарировать мозги? — Листан смеётся, но как-то замороженно, будто искусственно.
— Почему нет?
— Но как же…
— Листан, пока делают лекарство может пройти много лет, верно? Без него ничего не будет, мы все это знаем. Становиться очередным бездельником на аристократических костях я не намерен.
— Высокие цели, — ухмыляется Прето. — Готов?
— Готов.
Они выходят из дома У-3 и расходятся
Шеннен Блан не ждёт на крыльце и не спускается по парадной лестнице, держась за перила. Она, как и положено, ждёт в гостиной, повернувшись ко входу спиной, лицом к окну.
Это очень изящно, будто уже готова, но вовсе не терзалась в ожидании.
Волосы Шеннен убраны в пучок, на ней чёрное бархатное платье в пол с длинным рукавом, она похожа на статуэтку.
“Сейчас повернется и скажет: ”О, вот и ты!” — думает Рейв.
— О, Рейв! Вот и ты, — улыбается Шеннен, разворачиваясь к нему.
Она ждёт, и Рейв не сразу понимает, что должен ей комплимент.
— Очень хорошо выглядишь, — натянутая улыбка. — Можем идти?
— Конечно.
Она берёт сумочку, Рейв накидывает ей на плечи красивое пальто. Всё чинно, благородно.
— В детстве всегда смотрела, как папа помогает маме надеть пальто, когда они куда-то собирались, — улыбается Шеннен. — И думала, что никогда не вырасту, это казалось таким далёким. И вот… выросла, — она тихо смеётся, приятно, бархатно.
Улица переполнена студентами, совсем как бывает по утрам, но на этот раз настроение совершенно другое. Кажется, что воздух пропитался запахами женских духов и лаков для волос. Обычный гул мужских голосов заменяется женским щебетанием — девчонки взволнованны куда больше, а парни не хотят тупыми шутками спугнуть удачу.
Шеннен и Рейв спускаются с крыльца, и все на них смотрят одобрительно. Взгляды будто вопят: “Ну да, так и должно было быть!”.
Шеннен не обращает ни на кого внимание и улыбается с каплей гордости в самых уголках губ.
Когда они добираются до дома Р-1, Рейв сам не замечает, как сначала замедляет шаг, а потом прибавляет его.
Ему кажется, что в окне, принадлежащем Брайт, ещё горит свет. Ему даже кажется, что он рассмотрел её силуэт. Ему кажется, что она смотрит.
По крайней мере его накрывает такой волной ревности, что перехватывает дух.
Значит видит, точно видит!
— Ау, Рейв, осторожнее, — тихо шипит Шеннен.
Он слишком сильно сжал её руку.
А с кем будет Брайт?
С Энграмом? Он приглашал её?
Рейв не может вспомнить, чтобы Фандер на этот счёт возмущался, так что быть может и не приглашал. Но Листан утверждал, что Брайт популярная среди парней. И есть ещё иные, чёрт знает, с кем она общается. И декан, конечно, хоть он и не мог пригласить Брайт, это было бы глупо!
Аллея заканчивается слишком
— Кто занимался Балом?
— Теран, конечно, — вздыхает Шеннен. — Третий курс всегда устраивает свой первый бал осенью. Она так гордилась собой, говорила там будет что-то исключительное. О, смотри, наши родители! Какое великолепное платье у миссис Хейз… Идём?
Рейв шарит взглядом по толпе и изо всех сил прислушивается к ощущениям. Что с Брайт, где она?
— Как красиво поют… — лопочет не то Шеннен, не то её мать. — Кто это?
— Ну как же, дорогая, — отвечает отец Шеннен. — Это же совершенно удивительная находка… Настоящая Сирена! И где только академия её достала…
— Сирена? — ахает миссис Блан. — Да вы что… Я думала, это в прошлом.
— От этого момент особенно пикантен, — какая-то женщина, кажется, миссис Теран.
“Не иди сюда, Брайт, не надо!”
Поздно.
Следующие, кого впускают двери — Брайт Масон и её кавалер.
В зале всё замирает, и воцаряется тишина на пару мгновений.
Глава тридцать четвёртая. Шок
|ШОК м. Общее расстройство функций организма вследствие психического потрясения или физического повреждения.|
Брайт замирает на полпути, и в глазах сверкает нехороший малиновый огонь.
— А вот и гвоздь программы, — бормочет кто-то рядом, Рейв не оборачивается, но по голосу и количеству яда на букву, узнаёт Бели Теран.
— Ну ты и тварь, Теран, — он произносит это так тихо, что разобрать практически невозможно, а потом мимолётно смотрит на старосту третьего курса. Она меняется в лице.
Во взгляде мелькают понимание и немая злость, но публичный скандал на балу явно не входит в её планы.
Брайт улыбается уголком губ, но выглядит при этом очень растерянной, будто ей залепили пощёчину. Её кавалер чуть склоняется и что-то шепчет. Рейва прошибает до самых пяток ревность вдоль всего скелета, и Брайт тут же вздрагивает и ищет его глазами. Находит, чуть щурится, меж бровей залегает напряжённая складка.
Рейву хочется как-то вложить в её голову, что всё будет хорошо, что он тут ни при чём, чтобы она уходила и чтобы — это самое главное — вырвала руку из цепких пальцев кавалера и больше никогда к нему не приближалась.
Кожа просто плавится при виде чужой руки, сжавшей её ладонь, это физически неприятно.
— Рейв, ты в норме? — голос Шеннен.
— Рейв? — голос отца.
— Рейв, дорогой… — мать.
— Бели, мы можем поговорить? Это по поводу организации, — Рейв вежливо улыбается родителям и Бланам. — прошу прощения. Я — главный староста и, хоть это звездный час мисс Теран, не могу не проверить всё. Отдыхайте, я присоединюсь позже.