Заложник
Шрифт:
Мартин окинула его оценивающим взглядом и еще больше понизила голос, словно не хотела, чтобы ее слышали Хикс и офицер разведки.
— Мэддокс немного рассказал мне о вас. Вы были классным переговорщиком в Лос-Анджелесе.
— Это было давно.
Мартин пожала плечами, а потом улыбнулась, но теперь ее улыбке недоставало прежней теплоты.
— Не так уж и давно.
— Я хочу поговорить с Мэддоксом.
— Он в переулке. Я скажу ему, что вы сейчас подойдете.
— Спасибо, Мартин, что не стали все усложнять.
Она молча посмотрела на него, а потом отвернулась.
Тэлли нашел Мэддокса и Эллисона в машине, стоящей у въезда в переулок.
Эллисон с любопытством посмотрел на него.
— Вам еще не хватило, шеф? — спросил он.
— Точно. Он еще что-нибудь требовал?
Мэддокс покачал головой.
— Ничего. Мы звоним каждые пятнадцать или двадцать минут, чтобы не давать ему спать, но больше ничего не происходит.
— Хорошо. Я хочу подъехать поближе к дому.
Мэддокс распахнул дверцу.
— Вы забираете у меня телефон?
— Именно. Пошли.
Тэлли проверил, включен ли телефон Часовщика. Затем машина въехала в переулок.
Дженнифер засыпала, просыпалась и вновь начинала дремать, ей не удавалось заснуть крепко, слышится ей шум вертолетов и вой полицейских сирен или снится — она не понимала. Дженнифер никак не могла устроиться удобно — запястья были стянуты клейкой лентой, она лежала на кровати поверх одеяла, в комнате стояла невыносимая жара, все тело покрылось потом. Всякий раз, когда она засыпала, ее будил звонок телефона, и тогда в голове начинали мелькать мысли, которые она не могла прогнать: об отце и брате. Ей вдруг мерещилось, как Томас крадется вдоль стены, готовясь совершить какую-то глупость.
Дженнифер подскочила, когда дверь распахнулась. Она увидела Марса в отблеске тусклого света. Дженнифер вся сжалась — ведь она лежала на постели, а он смотрел на нее своими жабьими глазами. Дженнифер удалось встать.
— Микроволновая печь не работает, — сказал Марс.
— Что?
— Мы есть хотим. Ты будешь нам готовить.
— Я не стану вам готовить. Ты спятил.
— Ты будешь готовить.
— Хрен тебе!
Слова вылетели прежде, чем она успела подумать.
Марс подошел поближе и заглянул ей в глаза — он уже так делал, когда привязывал ее к стулу, — сначала в один глаз, потом в другой. Она попыталась отступить, но он схватил ее за волосы и заставил стоять на месте. Затем проговорил едва слышно:
— Я же предупреждал тебя, что это нехорошо.
— Оставь меня в покое.
Он сжал пятерню и больно потянул ее за волосы.
— Прекрати!
Он повернул кулак, еще сильнее натянув волосы. На его лице появилась легкая заинтересованность. Боль была ужасной. Все тело Дженнифер напряглось и покрылось холодным потом.
— Я могу сделать с тобой все, что захочу, дрянь. Думай об этом. И помни.
Марс подтолкнул ее к двери и повел по коридору к лестнице. В кухне горел свет, после темноты он слепил глаза. Марс разрезал клейкую ленту, стягивающую запястья, а потом резким движением ее оторвал. Дженнифер в первый раз увидела его нож. Лезвие было изогнутым и жутким. Когда он повернулся к холодильнику, она посмотрела на застекленные двустворчатые двери и с трудом подавила в себе желание бежать, хотя Томас уже предлагал ей этот шанс прежде. Две замороженные пиццы лежали на столике, а микроволновка была открыта.
— Согрей пиццу.
Марс вновь отвернулся к холодильнику, но его широкая спина продолжала излучать угрозу. Дженнифер вспомнила о ноже, который спрятала за кухонный комбайн, когда троица бандитов только появилась в их доме. Дженнифер повернулась к Марсу — оказалось, что он смотрит на нее. В руках у него была картонка с яйцами.
— Я хочу омлет и сосиску.
— А пиццу?
— Мне она нравится с острым соусом и маслом.
Пока Дженнифер доставала сковородку, миску и все необходимое, в кухню вошел Деннис. Его глаза стали темными и пустыми.
— Она готовит?
— Она делает омлет.
Деннис что-то проворчал и отвернулся. Дженнифер обнаружила, что хочет его смерти.
— Когда вы нас отпустите?
— Заткнись. Все, что от тебя требуется, — приготовить пиццу.
Дженнифер разбила все девять яиц в стеклянную миску и поставила сковородку на огонь. Она не стала добавлять соль и перец — ей хотелось, чтобы у яичницы был отвратительный вкус.
Марс стоял и смотрел на нее.
— Перестань на меня смотреть. Я сожгу яйца.
Марс направился к двери.
Дженнифер сразу показалось, что с плеч упал тяжелый груз. Ей стало легче дышать. Она взбила яйца, вылила на сковороду масло, а потом и яйца. Вытащила острый соус из холодильника, а потом посмотрела в сторону Марса, остановившегося возле дверей. Его застывший взгляд был направлен в пустоту, правая рука лежала на стекле. Дженнифер поливала яйца острым соусом до тех пор, пока они не стали оранжевыми, надеясь, что таким способом сможет их отравить. Потом она сообразила, что может попытаться отравить их по-настоящему. У матери были таблетки снотворного, а в гараже есть крысиный яд и жидкость для борьбы с сорняками. Томас, возможно, сумеет добраться до таблеток. Тогда, если ее вновь заставят готовить, она сможет подмешать их в еду.
Она посмотрела на Марса, опасаясь, что он разгадает ее замысел, но тот уже зашел в гостиную. Она покосилась на нож. Ручка торчала из-за комбайна, но ее частично скрывал шкафчик с посудой. Дженнифер снова бросила взгляд в сторону Марса. Она не видела его лица, только массивную фигуру. Возможно, он за ней следил — Дженнифер не поняла. Она решительно подошла к шкафчикам, взяла несколько тарелок и нож. Дженнифер заставила себя не обращать на Марса внимания, понимая, что выдаст себя, если он посмотрит ей в глаза. Быстрым движением засунула нож под футболку за пояс шортов и трусов купальника, так что он оказался прижатым к ее животу.
— Что ты делаешь?
— Достаю тарелки.
— У тебя сгорят яйца. Уже пахнет.
Она принесла тарелки к плите, чувствуя холодную сталь ножа на теле, думая о том, что сможет их убить, если они повернутся к ней спиной.
В кабинете, который находился в другом конце дома, зазвонил телефон.
15
Пятница, 23 часа 2 минуты
Представители офиса шерифа установили специальный телефон для Мэддокса и Эллисона. Он был подсоединен через машину Мэддокса к штабному фургону и напрямую связан с телефоном Смитов. Таким образом, у переговорщиков появилась возможность свободно перемещаться во время беседы, а весь разговор записывался. Мартин, Хикс и все остальные в фургоне слышали каждое слово. Тэлли это было ни к чему.