Замок Эйвери
Шрифт:
– Нет, п-потому, что если он аппарирует сюда…
– Это невозможно. На доме - чары ненаходимости. Его вообще не видно, и хотя Ремус знает заклинание, по которому дом появляется…
– А он знает?!
– Конечно, ведь заклинание не меняли со времён Ордена Феникса, чьи собрания, на которых присутствовали и я, и Ремус, проходили в этом доме.
– А ты можешь… изменить это заклинание?
– Блейз, возлюбленный мой! Ты - гений!
– Я просто привык мыслить логически, и логика не покидает меня никогда… ну,
– Как же ты уязвим, мой Блейз,– думаю я.
– А может, так и надо любить - беззаветно, преданно, отметая реальность с её проблемами прочь?
Не знаю, мне кажется, я после предательства Рема уже никогда не смогу любить так, как Блейз - без оглядки…
В комнате материализовался Линки с подносом:
– Плохой Линки приготовил ужин для Хозяина и мастера Блейза Забини, сэра.
– Линки! Стой!
Тот поставил поднос на журнальный столик, и я увидел в тарелках горячую овсянку.
– Линки слушает Хозяина, и он тотов уже начать наказывать себя! Но Линки пытал оборотень! Он кричал Линки: «Скажи, где они прячутся, и я перестану мучить тебя!» Линки тяжело страдал там, в Хогвартсе, но тогда Линки был не так испуган видом оборотня и выдержал пытки!
Почти все!
– Вот именно, что «почти», дрянь! А почему ты так испугался… оборотня в доме?! Ведь ничего худшего он с тобой сделать бы уже не смог!
– Линки умоляет Хозяина похвалить Линки! Линки очень виноват - он сказал страшному оборотню, что Хозяин и мастер Блейз Забини, сэр, будут вот в этом доме ночевать!
– выкрикнул домовик в отчаяньи.
– Благодарю тебя, Линки, за предательство, огромное тебе спасибо…
Эльф затрясся мелко-мелко, стал вместо зеленоватого белым и исчез.
– Он у тебя мазохист, что ли?
– вяло поинтересовался Блейз.
– За «спасибо» идёт себя калечить. Сев, а не отменил бы ты ему наказание, ведь он и так провёл все эти дни под пытками? Будь гуманнее, порошу.
– Нет, он должен осознать своё двойное предательство через самоистязания - так устроены домашние эльфы, ты разве не знал? А к гуманности взывать бесполезно - он же нелюдь.
– Просто я никогда не наказывал своих домовых эльфов. К слову сказать, оборотни, даже «цивилизованные» - тоже…
– Не надо, Блейз, мне больно говорить об этом! Ну ладно, я пошёл, пока не поздно, разбираться с этим чёртовым заклинанием.
– Можно, я пойду с тобой?
– Нет, сначала поешь, пока овсянка не остыла, а потом, так и быть, приходи - я буду у входной двери, только не отвлекай меня, в этом заклинании очень сильное волшебство, даже для меня.
– Хорошо, я сделаю всё, как ты хочешь, Сев. Но… Не лучше ли нам вместе с Линки убраться из этого дома?
– Я не собираюсь всю жизнь бегать от… Ремуса. К тому же, я
Молчание было мне ответом, только печальный взгляд потускевших (от боли?) зелёных глаз.
Уходя из библиотеки, я всё же спросил:
– Тебе опять больно?
– Да, лёгкие.
– На вот, покури тогда, - сотворенная незажжённая сигарета падает на диван рядом с Блейзом. Я уже у входной двери, когда слышу голос любовника:
– Благодарю, Сев, мне уже лучше.
– А теперь помолчи!
– рявкаю я на него.
– Я занят!
Я прикрываю глаза и вижу одну-единственную линию заклинания, но такого мощного, что мне понадобится вся сила стихий, чтобы убрать его, заменив на своё. Я снимаю с двери все Запирающие заклинания - сейчас они будут только мешать мне, как вдруг дверь распахивается внутрь, чуть не припечатав меня к стене - Рем, маниакальное чудовище, гонявшееся за мной с Блейзом, оказался в доме.
– Север-р-р!
Я стою за дверью, но он чувствует мой запах!
Я взмахиваю рукой, набирая как можно больше стихии Огня, растворённой в воздухе Лондона.
– Stupefy!
– огненный шар вкупе с заклинанием должен подействовать безотказно, но нет, Рем не падает, слегка оглушённый, напротив, он обнаруживает меня.
Из коридора раздаётся голос Блейза, преисполненный жгучей ненависти:
– Stupefy!
За ним ещё одно, столь мощной силы заклинание, снёсшее даже пресловутую вешалку - вечное наказание для моей возлюбенной Тонкс:
– Stupefy!
Ремус протягивает ко мне руки, сжатые в кулаки, и… падает, оглушённый, у моих ног.
Так, теперь быстро отлевитировать его наружу, нет, не пойдёт, магглы сочтут за пьяного, а, вот, я аппарирую с ним в Мунго, нет, в Школу, но он же там всех поубивает! Значит, в Мунго - собственноручно передать его целителям душ?
Нет, не хочу - во мне ещё остались воспоминания о наших путешествиях по Британии, о посиделках в развилках яблонь и, главное, любви, разделённой, взятой и отданной стократ больше, любви без участия разума.
Я нашариваю в кармане мантии заветный камень и, приоткрыв рот бесчувственному Рему, вкладываю волшебный осколок, хоть и боюсь, что он рефлекторно сглотнёт и подавится инородным предметом с острыми краями, но нет, он просто лежит, держа камень во рту. По наитию я приоткрываю Рему рот с запёкшимися потёками слюны из уголков и достаю камень. Блейз заворожённо следит за моими действиями, ничего не спрашивая, а в воздухе, в ночном августовском прохладном воздухе, проникающем в затхлый дом, разлит аромат великого волшебства, сотворённого мной, простым стихийным магом. Нет, я не призывал стихии на помощь, пока камень был во рту у Рема, я вообще ничего не предпринимал тогда, просто сидел и чего-то ждал, наверное, как и все мы, и волшебники, и магглы, чуда.