Замок на третьей горе
Шрифт:
– Хозяин, будь добр, подай ещё одну чистую кружку, и мы до рассвета тебя не потревожим.
Хозяин трактира поворчал немного, пожелал шатающимся по ночам распутникам провалиться в пропасть и подал Джеку треснутую кружку. Сбившись, он соединил две кучи монет в одну и принялся считать заново.
Джек налил себе из глиняного кувшина мутной коричневой жидкости. На вкус она напоминала смесь разбавленного коньяка и растворимого кофе. Ничего более мерзкого он в жизни не пробовал, однако в напитке были согревающие и бодрящие компоненты, такие необходимые после тревожной ночи. Воспоминание о виртуальных приключениях отозвалось в желудке болезненным спазмом. Джек пообещал себе больше никогда не думать о них, не анализировать, не искать отклики и, тем более, знаки в реальности. Огорчало только, что подробности сна никак не стирались из памяти. Утром видения быстро забываются – растворяются в потоке реальных переживаний. Приятные образы оставляют после себя мимолетный трепет, а кошмары – лишь горьковатый привкус страха, который легко можно перебить булочкой с вареньем.
Пока Джек не забыл. Картинки мелькали перед глазами, сопровождаемые, словно музыкальным аккомпанементом, одной единственной фразой.
Да, он придурок. Да, он снова подтвердил это звание и закрепил его за собой пожизненно.
– Не спится? – спросил Рейк.
Ах да, Рейк ведь здесь.
– Я уже выспался, – ответил Джек.
«И больше никогда не буду спать» – добавил он про себя.
– Выглядишь отлично. Свежо, я бы сказал.
Свежо – не то слово. Волосы его были мокрыми, рубашку Джек снял и пытался выкрутить, но недостаточно, судя по растущей под стулом луже.
– Я умылся.
– Немного перестарался, да?
На самом деле Джек целую вечность стоял над умывальником, засунув голову под воду. Сейчас он уже почти не чувствовал на себе тепла чужого тела, к которому так отчаянно прижимался до этого.
– А ты чего здесь? – спросил он вяло.
Рейк рассмеялся.
– Меня выставили. Оказалось, девушки не особо жалуют тех, кто нерегулярно наведывается к ним по ночам.
– Сочувствую.
– Ерунда, – он отмахнулся, – скоро утро, можно отправляться в путь. Надеюсь, ваши пропуска уже готовы.
На плечо Джеку уселся невидимый маленький дятел и начал ритмично долбить клювом его висок.
– А зачем нам вообще нужны какие-то документы? Мы ведь путешествуем с принцессой.
Звон монет у барной стойки стал едва слышным. Джек покосился на хозяина трактира и готов был поклясться, что левое ухо того (оно было значительно больше правого) чуть развернулось в их сторону.
Рейк приложил палец к губам.
– И что с того? – шёпотом спросил он.
– Не знаю, разве это не предполагает некоторые привилегии? – так же тихо ответил Джек.
– Даже король, который обладает безраздельной властью, весьма ограничен в собственных правах, – разочаровал его Рейк. – В Марилии любой может высказать королю своё о нём нелестное мнение и захлопнуть перед его носом дверь.
Джеку было трудно поверить в такое безобразие.
– И наглеца не бросят в тюрьму? Не отрубят голову? Не вырвут язык?
Позабыв о конспирации, Рейк громко расхохотался.
– За что? Оскорбление не является нарушением закона.
– Да-да, помню: законы тут у вас превыше всего. Но если король обладает безраздельной властью, он может изменить порядки в свою пользу.
– Может, конечно, – Рейк почесал затылок, – но это плохая тактика. Разумнее для короля – тихо управлять себе из замка и являться публике исключительно на развлекательных мероприятиях. А нынешнему королю Марилии и вовсе не стоит никому выдавать своё имя.
Работа королём понравилась бы Джеку. Теперь он понял, почему каждый потенциальный претендент так стремился занять этот пост и не гнушался косить ряды конкурентов. Кому нужна любовь народа, если можно жить в замке и почти ничего не делать? Не обязательно даже вести войны с агрессивными соседями – войны в этом мире не в почёте.
– Что касается принцессы, – Рейк придвинулся ближе и понизил голос до минимально узнаваемого, – никому лучше не знать о ней, пока вы не доберётесь до Элмура.
– Элмур?
– Да, столица Марилии. Элмур на реке Орс.
К невидимому дятлу прилетел его друг, и теперь уже два острых клюва дружно стучали в оба виска Джека.
– На реке Орс, – повторил он. – Да, хорошо, я всё понял.
Символизм круглого стола давно известен во всех существующих реальностях. Неважно, кто собирается за ним: двенадцать рыцарей короля Артура, шесть лордов Норклифа или разномастная компания из искателей приключений, принцессы, их временного защитника и мастера по поддельным документам. Именно круглый стол часто является тем магнитом, к которому притягиваются люди, чтобы принимать важные решения.
Столешница этого стола была старой, с отметинами ветров и проливных дождей, но изъяны скрывал липковатый налёт сливового сока с пушинками одуванчиков из соседнего луга.
В центре был установлен горящий факел, и Джек протянул к нему руки в попытке ухватить немного тепла. Нижний край солнца уже оторвался от горизонта, и первые лучи заскользили по траве, но пока не согревали.
Этим ранним утром не только Джек страдал от нехватки эндорфинов в организме. У Тони, похоже, вовсе вышла из строя система внутреннего равновесия. Он не потрудился причесать волосы – с одной стороны они примялись подушкой, а с другой торчали хохолком удода, – ронял на пол столовые приборы и отвечал невпопад. А принцесса всем своим видом демонстрировала, что любой заданный ей вопрос будет означать объявление войны и иметь соответствующие последствия.
Женщина, которая сидела напротив… Возможно, это способ её заработка так смущал. Или, может быть, буравящий взгляд, с которым она изучала гостей. Она будто мысленно извлекала их внутренние органы, аккуратно раскладывала перед собой и решала: что из этого и в каком порядке стоит засунуть обратно.
– Она никого не пускает в дом, – пояснил Рейк чуть раньше, когда провёл их в маленький сад из трёх сливовых деревьев и круглого стола между ними.
Ну и хорошо, что не нужно было заходить в дом – кто знает, какие орудия пыток там хранились.
Лет тридцать назад она наверняка была первой красавицей в округе. Красота её была очевидная, каноничная – не та, что на любителя. Такую не портят морщинки, которые рисует время. Так же, как истинно чёрные волосы остаются чёрными даже с преобладанием в них молочных прядей.
Про себя Джек условно назвал её чародейкой. О магии, реально существующей за пределами фантастических историй, он впервые услышал от Самиры и уже успел оценить некоторые её фокусы. Но всё чудесное казалось обыденным рядом с этой женщиной. Волшебство притягивалось к ней, концентрировалось и становилось практически осязаемым.