Заморье
Шрифт:
– Мои мастерские в конце улицы, – Рэдфилд слегка подогнал коня, думая, что его спутники хотят поскорее добраться до места, хотя те не спешили. Пользуясь случаям, Герберт приблизился к Андриану: «А где народ-то простой? Все на полях что ли?»
– Так это и есть народ… твой простой, – Андриан и сам был поражён, – Здесь стало ещё лучше, чем я помню, – он догнал Рэда. Оруженосец снова подъехал к нему и стал бесцеремонно дёргать за руку: «Андриан, смотри-смотри, дом раскрашен!»
– Герберт, ну, что ты?! – шикнул Андриан.
– Дивья!
Рэдфилд взглянул на них, но ничего не сказал.
– Надо твою комнату так разрисовать, ты ведь хотел, – помнил оруженосец.
– Нет! – Андриану было неловко говорить с ним о всякой, как он считал, ерунде при Рэде.
– Надо только поярче сделать, побольше синего и жёлтого, и поменьше сиреневого.
– Уймись!
От множества впечатлений Герберт не мог угомониться, но поймав на себе взгляд Рэдфилда, всё же притих.
– Приехали, – тот остановил коня. Здесь, на краю села, находилось несколько крупных зданий и склады.
– И что производите? – Андриан заметил, что тут есть и кузница, и прядильня с красильней.
– Всё чем можно торговать с Ореном, остальным занимаются в других сёлах, – Рэдфилд спрыгнул на землю. Гости спешились вслед за ним.
– В сёлах, говоришь? Помнится, их было только два… И вы торгуете с Ореном? – изменений произошло куда больше, чем представлял Андриан.
– Лэнгшор расширился. Пришлось создать два поселения: одно для добычи руды и камней в лесу, другое для сельхоз работ, площади полей тоже увеличились. И да, мы давно торгуем с Ореном. Почему тебя это удивляет? – наконец-то, к его радости, тоже задал вопрос Рэд.
– У нас про них уже и не помнят, не то что не торгуют. Чем вы их заинтересовали? Нам нечего было им предложить.
– Стало быть, и не пытались. Вы и для самих себя абы как всё делаете, сам же вчера рассказывал, – Рэдфилд передал поводья подоспевшему лэнгшорцу, – Мне надо поговорить с мастером, подождите здесь.
– Ну, по-моему, он прав, – тихо сказал Герберт, немного погодя.
– Эх, и не говори, – вздохнул Андриан.
– Мы теперь здесь останемся? – едва ли оруженосец огорчился бы, если б орвин ответил «Да».
– Не знаю, – тот ещё не думал о том, насколько задержится в Лэнгшоре, – И не хватай меня за руки.
– Тебе стыдно за меня? – Герберта печалило то, что он не может вести себя с Андрианом, как с другом.
– Рэдфилд этого не поймёт, он как Альфред… Стал как Альфред… похоже что, – того это тоже не радовало.
– Эх, – оруженосец опустил взгляд.
– Герберт, мы не у себя дома, веди себя поскромнее.
– Я и так уже смирно стою…
Орвин улыбнулся: «Совсем я тебя зашугал. Ну, если Рэд не против будет, отпущу погулять». Рэдфилд подошёл через минуту: «Если хочешь, можем пройтись по мастерским».
– Хочу. Почему нет? Отпустим его? – конечно же, согласился Андриан.
– Ладно, – не возражал Рэд, – Пусть лошадей под навес отведёт.
– С Гагатом ему не справиться, – заметил Андриан.
– Ну, пусть ступает, – Рэдфилд махнул рукой конюху. Лошадей увели, орвины ушли, и Герберт остался один: «Ну, я тут один со знаком Риверсайда, быстро найдут, если понадоблюсь… или потеряюсь», – оруженосец побрёл, куда глаза глядят. Никто не обращал на него внимания.
К этому времени, в Риверсайде, Альфред собрал отряд, в него вошло около двухсот всадников. У Альфа не осталось сомнений, что Андриан в Лэнгшоре, и он отпустил Айвана, велев тому больше не путаться под ногами. Альфред, в отличие от Андриана, никогда не объезжал сёла стороной. Появление конницы подняло волнение среди селян, поэтому стоило Айвану появиться, как его обступила толпа, желая знать, что происходит.
– Орвина ищут, – больше тот ничего не знал. Этого селянам было мало: «Того, у которого Герберт служит?»
– Да, того, – пытался пройти к дому Айван.
– Стало быть, и Герберта ищут?
– Герберт им не нужен. Да всё как в прошлый раз, – Айван увидел родителей. Те спросили, зачем его забирали.
– Хотели узнать, где орвин… всего лишь, – Айван и сам был взволнован не меньше других.
– Что ни день, то арест. В следующий раз могут и не отпустить, – сказал сосед.
– Ты же меня надоумил! – Айван чуть не набросился на него с кулаками.
– А дружбу водить со знатными особами твой братец вздумал. И что теперь? Того и гляди, за нами придут, – начал сеять смуту сосед.
– Ой, нужен ты им! – рассердился Айван, видя, что теперь виноватым непонятно в чём сделают его.
– А Герберт с его орвином вот зачем-то нужны так, что аж ратников за ними послали. Зачем? Они, похоже, скрываются. Если этот орвин в чём-то виноват, то Герберта сообщником объявят, да и тебя заодно. Шёл бы ты поскорее из села-то, так оно и тебе, и нам лучше б было.
– Зачем мне скрываться? Если Герберт – нарушитель, то я нет, я ведь его не укрываю. Я же сказал, куда они поехали, – не боялся таких обвинений Айван, но сосед быстро всё перевернул «Значит, выдал? Второй орвин ведь предателем объявить может. Бежать тебе надо!» Айван растерялся, уходить из дома он не хотел. Толпа зашумела. Айван попытался стоять на своём: «Такое впечатление, что ты меня выселить хочешь, словно у меня есть на что претендовать».
– Да что с тебя возьмёшь? Своё бы хоть сохранить при таких делах.
Айван посмотрел на родителей, те призадумались. А сосед продолжал городить: «Один орвин говорит «Выдай», другой «Не выдавай», а ты посередине попал. Да уж, ни одного, так другого прогневаешь». Айван понимал, что он во многом прав, вот только не знал, насколько сильно могут обозлиться орвины. Ни слова больше не говоря, он повернул к полю и пошёл прочь от села.
У Герберта же дела обстояли куда лучше, он свободно прогуливался, где вздумается. Обойдя всё вблизи мастерских, оруженосец прошёл за склады, где под навесом стояли столы со скамьями. Он решил подождать Андриана здесь.