Замыкание времени. Стихи разных лет
Шрифт:
Смывая пыль, сметая хлам,
Свистя в верхушках рощи темной,
Мир разрывая пополам!
Ни одного удара мимо.
Бросая молнии в глаза,
Она была непримирима,
В глубокой осени — гроза!
10.
Нет, не прощает осень скупая
Запой весны...
Ветер-валютчик листья скупает
За пол-цены...
Молодо — зелено,
Много не велено.
А пожелтеет —
Вовсе не надо...
Осень затеет —
Вроде парада:
Над голым лесом
Кровь ли?
Знамена?
Алая крона
Старого клена.
11.
(ГЕОМЕТРИЯ ТУМАНОВ)
Ветрами зеркала туманов погнуты,
Дождем пропороты...
Совсем не по эвклидовым законам
Живет мой город:
Мост — не дуга, он кем-то смят в гиперболу,
И фары искажают перспективу,
Выхватывая дерево за деревом
Сады из волн залива.
И серебрятся аисты столбов.
Их гнезда — не на крышах, на асфальте!
Как все искажено!
Хоть вы останьтесь,
Две нитки параллельных огоньков,
Две линии неоновой химеры
Над бесконечной сыростью аллей!
...Но где-то там, в вершине псевдосферы
Сойдутся параллели фонарей.
12.
Бунтует парк. О, как всесильна
Его глубинная душа,
Сухой и колкой снежной пылью
Проспект неоновый глуша,
Чтоб страхом замутились фары,
Чтоб покосилось изнутри
Самодовольство тротуаров,
Самонадеянность витрин!
И вот —
Как белый тигр,
Как доблесть,
Как возмущение аллей,
Врывается метельный отблеск
В бездушье ртутных фонарей,
И крутит яростные сальто,
Ограды черные грызя,
Непогрешимости асфальта
Ветвями тонкими грозя!
13.
Скупец? Растратчик? Январь, январь —
Старик и мальчик — двойная тварь!
Глядит и в прошлый и в новый год,
То сердце крошит он, то солнца ждет:
Не забывайте, мол, января!
В одежды прячет от тела тело,
«Не потерплю, — свистит, — непоря...»
Влюбленных гонит из парков белых!
То размолчится в чиновной стылости,
То вьюгой свищет шпана-январь,
То в стекла солнцем швыряет милости,
То вдруг он нищий, то снова царь.
Но цены падают на всех богов!
Где тоги цезарей белей снегов,
Где все испуганы —
и жаждут мести,
Где и республика,
и рабство вместе,
Не зря придумали в двуликом Риме
Январь — от Януса! О это имя!
То сердце крошит он, то солнца ждет,
Глядит и в прошлый и в новый год,
Старик и мальчик — двойная тварь!
Штукарь! Растратчик! Январь, январь!
ПЕРВОМАРТОВЦЫ (Отрывки из поэмы)
1.
И вот на Аничковом мосту
Опять взвиваются в высоту
Четыре апокалиптических
коня.
Четыре. А пока —
копыта, не звеня,
Застыли.
А бока —
дрожат от напряженья,
и вздуты ноздри. Всё —
в предчуствии движенья.
Их, черных, четверо, могучих, как века,
Их, черных, четверо, как встарину, пока...
2.
Жалейте мокрые заборы,
Чернеющие над снегами,
Когда ветра в апрельском гаме
Запутывают изобары,
Жалейте черные заборы:
У них ведь лужи под ногами!
В распутицу, в сырую талость,
Вдали, как в небе, два-три дома,
Да две ветлы — такая малость —
Торчат над сизым окаемом,
Чернеют, позабыв о сини,
Над серым месивом дорог...
Жалейте мокрую Россию —
Забор и раб ее, и бог!
3.
Шлагбаум полосат, как черт.
Будки белые с черным.
И на верстах, ведущих к черту,
Оба цвета разрезаны четко:
Скоро, видно, на флаг попросится
Черно-белая чресполосица.
И ходят будоч-ники, хра-ня
Чередо-ванье ночи и дня:
Недаром будки их по-ло-саты:
Черное, белое — и ко-нец:
От-менены: ни рассветов, ни закатов!
Ночь или день!
И кажется полосатым
Самого Обербудочника дворец...
А в крепости ворота полосаты,
Совсем, как арестантские халаты,
Исполосован колеями двор...
Везут! Везут!
Отставить разговор!
Не дрожат от боли
Устои моста.
Полосатой долей
Россия сыта.
4.
За решеткой окошка — развод караулов.
За решеткой окошка — твердят барабаны:
Утром рано, утром рано, на рас-све-те
на Семеновском плацу —
Казнь!
А что еще говорят барабаны?
Царь един, и Господь един,
И России отвеку дан
Алексеевский равелин,
Аракчеевский барабан.
Аракчеев давно помре,
Но как прежде гулок туман,