Замыкание
Шрифт:
— Вы забыли, что я — более не министр.
— Нынешний министр не договороспособен, мы уберем его в сторону. А вас все еще знают, помнят и уважают. Вас послушают.
И Иван Александрович понимал — так и будет. Даже сейчас все приказания тестя Самойлова выполняют с оглядкой на Черниговского. Кстати, о Самойлове…
— Я слышал, Самойлов виновен в разрушении дворца?
— Точно так. Он рассчитывал на приглашенных виртуозов и заступничество князя Давыдова, но окончит свою жизнь завтра на плахе. Признаюсь, неожиданная реакция на агрессию…
— Какую агрессию? — Замер Черниговский.
— У Самойлова слишком много наличных и золота, которые он не доверяет нашим банкам. К тому же на него вышли представители «Хавалы», и мы решили, что в живом состоянии он нам не нужен.
— «Хавала»?
— Это такая нелегальная система переводов денег между странами, — запахнул пальто Павел Павлович, глянув на улицу, а затем на часы. — Сидят два человека, один на рынке Индии продает сухофрукты, второй торгует в России мороженым. Отдаете деньги мороженщику, и через пару минут ваш контрагент получает их у продавца сухофруктов. За комиссию, разумеется. За нашу с вами комиссию, уважаемый Иван Александрович. Какова наглость!
— И действительно…
— Впрочем, все пошло к нам на пользу — верный пес императора, князь Давыдов, стараниями Самойлова тоже сидит за решёткой и помешать нам не сможет. Вас не затруднит сделать звонок сейчас? — Нетерпеливо попросил гость. — Вашим людям, о перекрытии улиц. Они у вас не самые расторопные, а подвал могут выкопать уже к вечеру, и неведомо сколько займет осада защиты.
— Павел Павлович, мне бы не помешала демонстрация могущества вашей организации. — Никуда не торопился Черниговский.
— Вам недостаточно этого? — Недоуменно указали на банковскую карту, которую так и не взяли.
— Я желал бы для начала получить новую ногу и мое княжество. — сцепил Иван Александрович руки в замок и поставил перед собой.
— Это не великая проблема, — пожали плечами. — У нас есть целители, а насчет княжны Черниговской мы уже договорились — хоть завтра.
— Сегодня, Павел Павлович. Сегодня. Нога, княжество. Потом я позвоню, и хоть всю Москву перекроют, если вы того желаете.
— Есть ресурс, который нельзя купить — это время…
— Я рад, что вы это понимаете. И раз у меня есть то, что вы тоже купить не можете, то будьте любезны не торговаться. — Смотрел на него холодно князь.
— Разумно. Разумно, — покивал Лигачев. — Отменная хватка, ваше сиятельство. Думаю, все организуем. Целители есть при… Целители есть. — Осекся Павел Павлович. — Что касается визита к Черниговской… Вы же желаете совершить променад на здоровой ноге, верно?
— Именно. — Сдержанно кивнул он.
— Там тоже нет вопросов. Документы на обыск вам выдали, охрана только на улице. Рядом с самой девушкой лишь помощник Самойлова, не одаренный… Ах да, еще инвалид-колясочник, находящийся на излечении. — Со смешком ухмыльнулся гость.
— Инвалид-колясочник? — поднял бровь Черниговский.
— Да, вместе с сиделкой-кореянкой… Или откуда-то
— Желаю.
— Пожалуйста, — протянули через стол смартфон с чуть мутноватыми изображениями, искаженными оконными стеклами.
И действительно, лысый инвалид-колясочник. И действительно — девчонка восточной внешности, распекающая его в этот миг за что-то. Вон как рукой грозно машет… Ерунда же.
Князь Черниговский невольно схватился за бутылку и набулькал себе полный стакан.
— Будет наш человек с блокиратором, вас с ним должны были познакомить. Плевое дело на пару минут, зайти и выйти.
— Ага, — подхватил Иван Александрович коньяк и залпом влил в себя.
Поймал недоуменный взгляд и тут же пояснил.
— Это за успех предприятия, Павел Павлович.
— Жаль, нет бокала, поддержать прекрасный тост. — Оглянулся он по сторонам и развел руками.
— Берите мой. — Отставил Иван Александрович стакан к бутылке и неловко поднялся. — Жду звонка от целителей.
После чего заковылял на выход, потирая шею — что-то прошлая порция тяжело зашла.
— Иван Александрович! Стойте! Вы забыли карту! — Окликнули его из-за спины.
— Как-нибудь в другой раз, — просипел Черниговский, проходя мимо молчаливых охранников на выходе.
— Там кешбек пять процентов, ваше сиятельство…
Слова были проигнорированы. Иван Александрович мельком посмотрел на номера машин и, несмотря на физический недуг, упрямо ускорился, двигаясь к метро.
Номера на автомобилях были без цифр — просто герб Империи с гербом правящей семьи Рюриковичей. И это было весомо, очень весомо.
Уже в метрополитене, толкаясь в плотной толпе, разодетой в шубы, чувствуя боль от прижатого чужим чемоданом протеза и нехватку дыхания в людском море, влившемся в вагон на Бауманской, невольно пытаясь найти глазами ту самую испуганную девчонку в наушниках, что в прошлый раз уступила ему место, Иван Александрович принял окончательное решение.
Глава 14
Посылай гусара за едой — он все равно два ящика шампанского принесет. Ладно хоть с тремя коробками пиццы поверх — ровно так, чтобы оставалась полоска для зрения, и не влететь в стену вместо поворота.
Не пюре с котлетами, конечно, но и ждать их приготовления господин полковник не мог — все-таки леди надо было отстегнуть в первую очередь.
Да и злиться на Давыдова не получалось — во-первых, пицца была горячая и с мясом, во-вторых, вкусная, ну а в-третьих князь был и без того печален, задумчиво накручивая ус и жалуясь на переменчивость женского характера.
— И главное, я говорю ей: люблю безмерно, а она кивает! На коленях стоя, винился перед ней за свое легкомыслие — и был понят и прощен! Но стоило снять с нее наручники, так все — словно подменили! — В сердцах стукнул Давыдов ладонью о колено.