Замыкание
Шрифт:
— Нет времени на полигон, душа. — Проскрипел Паундмейкер. — Делай. Нас ждут три других души.
— Вы слышали, — глянул я на цесаревича.
— Вы не заявили технику. — напомнил он.
— «Огненный путь» с аспектом молнии. Дополненная и доработанная версия под руководством Палача ДеЛара. Это мой дедушка, — коротко кивнул я, отворачиваясь от представительной комиссии.
— Я отказываюсь платить за разрушения!..
— Поздно. — Отсек холодный голос цесаревича.
Коротко взвыл воздух, тут же замерев тревожно и напряженно —
А в небесах, в этой обнажившейся бледной и холодной синеве, начинают проступать очертания огромного замка, свитого из ослепительных ярко-синих нитей.
— Это не огненный путь!.. — подхватил кто-то запоздало.
— Вам же сказали, дополненная и доработанная версия. — меланхолично прокомментировал Виид.
Рев ветра буквально снесен раскатами близкой грозы — он тонет в бесконечном рокоте, не в силах его перекричать.
— Сергей Дмитриевич, а вас не смущает, что дворец прямо над Кремлем? — С интересом произнес раджа.
— Самойлов! — Тревожно воскликнул цесаревич.
А я распахнул руки — и ворота замка грянули в стороны, выпуская целую орду свитых из молний драконов, сплошным потоком ринувшихся отвесно вниз — к цели, алчно распахнув ослепительные пасти.
Оглушительно грянув о поднятую артефактную защиту Сенатского дворца, они задержались буквально на мгновение перед тем, как уничтожить до фундамента центр и правое крыло здания.
Столь же оглушительна была тишина, когда пропали и драконы, и дворец в небе, а слабый ветер принялся сгонять облака обратно и уносить в сторону облако пыли от Кремля. Как-то потерянно закричал сигнал воздушной тревоги, тут же отчего-то стихнув…
— Ваше высочество, — обернулся я к цесаревичу, проигнорировав молчаливую комиссию. — Я обещал вам предъявить доказательства своей невиновности. Как вы можете убедить, если бы я желал смерти вашего сына, я бы убил его без подлых артефактов. — Крутанул я ус.
— Штабс-ротмистр, — выдохнул князь Давыдов взволнованно. — Клянусь, я не желал бы себе адвоката иного, чем вы! По-моему, это абсолютно убедительно! Оправдан, господа!
— Самойлов, вы охренели? — Повернул ко мне ошарашенный взгляд Сергей Дмитриевич. — Это резиденция Первого Советника, моего двоюродного дяди!
— Ну-у, так это разве меня остановило? — Логично отметил я. — Так чего же меня остановило бы в деле с вашим сыном?
— Какая аргументация, господа! — Рядом зарукоплескал Давыдов, солидно кивая. — Даже я не нашел бы лучше!
Длань одного из главных претендентов на престол совестилась с лицом того же высокоуважаемого господина.
— Самойлов, вы оправданы в деле о покушении на моего сына. — Тяжко вздохнул он. — Но вы обвиняетесь в покушении на убийство Первого Советника и уничтожении собственности государя.
— Эти люди все оплатят, — показал я тут же на комиссию. — Они
— Кроме меня. — Отметил Виид.
— Кроме Вечного князя Виида, — поправился я.
— Хорошо. — Мрачно согласился цесаревич. — Вы обвиняетесь просто в покушении на убийство Первого Советника. Арестовать его и вернуть в камеру. Вас повесят на рассвете.
— Сергей Дмитриевич, — привлек внимание раджа Миттал. — Его нельзя повесить. Мы посовещались и решили, что так не получится.
— Да ну? — Опасно свернули глаза цесаревича.
А за спиной каждого из гостей возник полупрозрачный человеческий силуэт — пока не оформленный в завершенный образ, но разившей такой мощью, что заморские господа слегка неуютно повели плечами.
— Никто не оспаривает ваше право судить на своей земле. Но человека с рангом «виртуоз» следует обезглавить позолоченным мечом. — Хитро улыбнулся индус.
— Я учту ваше пожелание. — Сдержался цесаревич, и отозвал Силу Крови.
— Что значит — отрубить голову? — Возмутился тут же Давыдов. — Я бы понимал, если бы Первый Советник был молод! Но у него максимум отняли одну четвертую оставшейся жизни! Предлагаю поступить честно — и…
— Казнить Самойлова на четверть?
— Ваше высочество, я только нахожу нормального гусара, а вы сразу пытаетесь отрубить ему голову! Я начинаю подумывать, что вы затаили на меня обиду!!
— Князь…
— Господа, — откашлялся, вмешиваясь в беседу. — Тысяча извинений. Ваше высочество, я насчет казни хотел спросить. Мне ведь полагается последний ужин? — с надеждой уточнил у цесаревича.
— Безусловно.
— Отлично, — выдохнул я. — А можно пораньше и сразу уточнить меню? И с вашей кухни непременно! Боюсь отравиться, — поделился я с ним опасением.
— Не разделяю вашего энтузиазма, но это возможно. — Как-то странно начал посматривать на меня цесаревич.
— Уважаемая комиссия! — Тут же обратился я к кисло смотрящим на дымы от сенатского дворца заморским гостям. — Благодарю! И можно уважаемый Кри Паундмейкер все-таки встанет чуть правее шагов на… — Обернулся на дворец. — На сто, наверное.
Тот посмотрел зло и со значением, явно запечатлевая мой образ в своей бездонной памяти.
— Самойлов! — Окрикнул меня цесаревич.
— У меня завтра казнь, что уж теперь. — Развел я руками.
— Тебя не спасет смерть. — Улыбнулся гость. — Я приду за тобой после нее.
— Куда ты там придешь? — Встал рядом со мной Давыдов. — Я в том плане, куда мне подходить.
Выступив из строя, к удивлению остальных, встал с другого бока князь Виид.
— Господа! — Уже устало произнес Сергей Дмитриевич.
— Ваше высочество, — разомкнув уста, замогильным голосом произнес Виид. — Мы договариваемся о встрече после того, как покинем ваше гостеприимство. Вы не праве мешать.
Паундмейкер зло дернул щекой и оглядел стоящих перед ним. А затем скосил взгляд на валяющегося Ломова.