Занимательная смерть. Развлечения эпохи постгуманизма
Шрифт:
Гипнотика представляет собой набор различных приемов, таких как описание чувства дурноты и головокружения, которое испытывает главный герой (и с кем, по идее, читатель себя идентифицирует); среди них важное место занимают вращения, образ засасывающей воронки или всматривания в бездну. Внезапные нарушения в логике и хронологии событий, появление двойников главных действующих лиц; многократные повторы слов, заклинаний и событий, дежавю; специальные описания игры света и тени, воздействующие на читательское внимание, – все эти средства гипнотики заставляют читателя ощутить «распад связи времен», снизить его способность критически оценивать нарратив и происходящие в нем события и поколебать его самосознание. Бегство, преследование, падение – повторяющиеся сюжеты наших страшных снов и литературных кошмаров – таков набор простейших образов, с помощью которых наше сознание рационализирует то, что происходит с ним во время кошмара. Недоверие к «реальному» и чувство презрения к «человеческому» создали за последние тридцать лет весьма благоприятную атмосферу для потребления кошмара в популярной культуре 97 .
97
О культуре
ГЛАВА 1.
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ ИСТОКИ ТАНАТОПАТИИ
Последний человек Французской теории
Современная увлеченность сценами вымышленной насильственной смерти знаменует собой новый этап длительной традиции отрицания гуманизма и человеческой исключительности. В этом разделе мы рассмотрим, как за несколько последних десятилетий критика гуманизма трансформировалась из философской концепции в продукт популярной культуры.
Со времен итальянских гуманистов и философов эпохи Просвещения понятие «гуманизм» предполагало, что человек обладает несколькими уникальными качествами – моралью, свободой воли и творческими способностями. Эти качества делают человека единственным существом, способным создавать общество, культуру, искусство. Гуманизм неразрывно связан с идеей человеческой исключительности: люди принципиально отличаются от всех других биологических видов и, следовательно, имеют право цениться выше всего живого. Конечно, рассмотрение многовековых дебатов о «гуманизме» не входит в мою задачу в этой книге 98 . Я остановлюсь здесь только на вопросе о том, как критика гуманизма привела к превращению антигуманизма в товар, что создало предпосылки для последующего расцвета танатопатии и идеализации монстров в популярной культуре. Анализ интеллектуальных истоков танатопатии позволит лучше понять ее значение в современной культуре.
98
По истории понятия и философских основ гуманизма см.: Walter N. Humanism: What’s in the Word. London: Rationalist Press Association, 1997; Kurtz P. Forbidden Fruit: The Ethics of Humanism. Amherst, NY: Prometheus Books, 1988; Davies Т. Humanis. Oxford: Routledge, 2006.
Интеллектуальное влияние наследия Французской теории 99 поистине трудно переоценить: отрицание человеческой исключительности во многом определило нынешний интеллектуальный климат. Активизация движения в защиту прав животных в Англии также способствовала созданию политической атмосферы, в которой радикальный отказ от антропоцентризма стал восприниматься как естественное положение дел. Стремление превзойти человека как биологический вид, опираясь на идеи трансгуманизма и постгуманизма, стало следующим логическим шагом на этом пути.
99
Я придерживаюсь понятия «Французская теория», предложенного Франсуа Кюссе для описания того общего, что объединяло французских философов (Cusset F. French Theory: How Foucault, Derrida, Deleuze, & Co Transformed the Intellectual Life of the United States. Minneapolis: University of Minnesota Press, 2008). О понятии структурализма как общего знаменателя этого движения см.: Megill А. Prophets of Extremity: Nietzsche, Heidegger, Foucault, Derrida. Berkeley: University of California Press, 1985. Р. 204.
Наиболее влиятельные французские мыслители – Клод Леви-Стросс, Мишель Фуко, Ролан Барт, Жан-Франсуа Лиотар, Жак Деррида и Жан Бодрийяр – провозгласили «смерть человека» важным исходным условием критики современного общества. Философские и теоретические установки, следуя которым они стали подвергать гуманизм упорной критике, были связаны с их отрицанием понятий «трансцендентального субъекта» и дихотомий классической философии, подразумевающих такие противопоставления, как «человек или животное» и «культура или природа» 100 . Противопоставление «язык – разум», а также понятие «субъект» должны были исчезнуть из их концептуального багажа 101 . Понятия «субъект» и «индивидуальное мышление» были отринуты в пользу глубинной структуры языка 102 . По словам Жана-Франсуа Лиотара, «гуманистическое препятствие» должно быть устранено ради того, чтобы «сделать философию антигуманной» 103 . В силу этих причин главные фигуры Французской теории отвергли традиционное для гуманизма представление о различиях между человеком и другими живыми существами, что можно назвать одной из черт той общей платформы, которая объединяла их в остальном весьма различные философские системы. Хотя критика гуманизма была подчиненной задачей для сторонников Французской теории, для целей моего анализа именно их отношение к гуманизму имеет первостепенное значение.
100
По поводу критики позиции этих французских мыслителей в отношении гуманизма и попытки защитить ценности эпохи Просвещения посредством переосмысления вопроса о субъекте см.: Ferry L., Renaut А. La pens'ee 68. Essai sur l’anti-humanisme contemporain. Paris: Gallimard, 1985. Р. xvi, 98–99. В отличие от этих авторов я, однако, не считаю, что «консенсус относительно морали, основанной на правах человека», «автономии субъекта» и т. д., уже восстановлен (16).
101
Эти
102
См.: Furet F. Atelier de l’histoire. Paris: Flammarion, 1982. Vol. 2; Koposov N. L’Univers clos des signes: Vers une histoire du paradigme linguistique // De Russie et d’ailleurs: M'elanges Marc Ferro / Еd. Martine Godet. Paris: Institut d’'etudes slaves, 1995. Р. 501–513.
103
Lyotard J.– F. Le Tombeau de l’intellectuel, et autres papiers. Paris: Galil'ee, 1984. Р. 65. См. также его дальнейшие размышления по данному вопросу в книге «Нечеловеческое»: «…а что если бы человеческие существа, в гуманистическом понимании, находились в процессе – были втянуты в процесс – превращения в существ нечеловеческих, <…> а что если бы „присущее“ человечеству было населено нечеловеческим?» (Lyotard J.– F. The Inhuman. Reflections on Time. Cambridge: Polity Press, 1991. Р. 2).
Критикуя гуманизм, французские мыслители находились под влиянием Карла Маркса и Фридриха Ницше. По мнению Маркса, традиционный гуманизм был самым настоящим воплощением дегуманизации. Гуманизм объявлялся «фальшивым» и «буржуазным». Согласно марксистскому подходу, «лицемерному капиталистическому гуманизму» противопоставлялась идея классовой борьбы, имеющей целью революционное свержение класса эксплуататоров – лишь так можно было построить «подлинно гуманистическое общество», бесклассовое, без частной собственности и эксплуатации. В 1965 году Луи Альтюссер продолжил марксистскую критику гуманизма. Его книга «За Маркса» (1965 года) имела благодаря этому большой успех среди французских левых:
Вспомним Маркса, Энгельса и Ленина – как неустанно боролись они против идеалистически-гуманистических проявлений, идущих вразрез с теорией марксизма. В этой связи достаточно упомянуть категорическое неприятие Марксом гуманизма Фейербаха; полемику Энгельса с Дюрингом; продолжительную борьбу Ленина с российскими народниками, и так далее 104 .
Далее Альтюссер развивает марксистское понимание гуманизма со ссылкой на так называемый «пролетарский гуманизм»:
104
Althusser L. For Marx (1965). London: Verso, 1969. Р. 11. Об Альтюссере и его связях со структурализмом см.: Robcis С. «China in Our Heads»: Althusser, Maoism, and Structuralism // Social Text. 2012. 30, no. 1/110 (March 20). Р. 51–69.
Итак, революционный гуманизм может быть исключительно «классовым гуманизмом», «пролетарским гуманизмом». <…> В течение более чем сорока лет в СССР в процессе колоссального противостояния «социалистический гуманизм» обрел форму классовой диктатуры. Свобода личности была отодвинута на задний план 105 .
Концепция «пролетарского гуманизма», фундаментальная для советской идеологии, была сформулирована «пролетарским писателем» Максимом Горьким. Статья Горького «Пролетарский гуманизм» была опубликована в двух центральных советских газетах – «Правде» и «Известиях» в мае 1934 года. Вот что он писал:
105
Althusser L. For Marx. Р. 221.
Нет нужды доказывать лживость и лицемерие буржуазного «гуманизма» в наши дни, когда буржуазия, организуя фашизм, сама вышвыривает свой гуманизм, как изношенную маску, которая уже не прикрывает морду хищного зверя, – вышвыривает потом, что поняла гуманизм как одну из причин своего раздвоения и гниения. <…> Этот революционный гуманизм дает пролетариату исторически обоснованное право на беспощадную борьбу против капитализма, право на разрушение и уничтожение всех основ буржуазного мира.
Далее Горький развивает свою мысль следующим образом:
Приближается время, когда революционный пролетариат наступит, как слон, на обезумевший, суетливый муравейник лавочников, – наступит и раздавит его. Это – неизбежно. Человечество не может погибнуть оттого, что некое незначительное его меньшинство творчески одряхлело и разлагается от страха перед жизнью и от болезненной, неизлечимой жаждой наживы. Гибель этого меньшинства – акт величайшей справедливости, и акт этот история повелевает совершить пролетариату. За этим великим актом начнется всемирная, дружная и братская работа народов мира, – работа свободного, прекрасного творчества новой жизни 106 .
106
Горький М. Пролетарский гуманизм // Правда. 1934. 23 мая; Известия. 1934. 23 мая.