Заноза для хирурга
Шрифт:
– Ладно уж, – ворчит Надежда, обнимая меня в ответ. – Потом сказали, что ты в отпуске. Хорошо, что вернулась. Всё отделение последние дни зашивается. Где была-то хоть?
– Меня добровольно-принудительно в путешествие отправили, – улыбаюсь виновато.
Мне и правда немного неловко, что они тут работали, а я отдыхала.
– Силком, что ли? И кто? Вообще, почему так внезапно? – Надя смотрит на меня удивлённо.
– Один хороший друг, – качаю головой. – Ладно, об этом потом, давай я в рабочий режим
Разворачиваюсь и ловлю на себе пристальный взгляд.
Добрынин выглядит… В первую секунду я даже теряюсь. Где тот гордый самоуверенный красавец, когда-то явившийся в хирургическое отделение? Волосы встрёпаны, на щеках темнеет щетина, глаза ввалились. Такое ощущение, что последние несколько дней мужчина не спал и не ел. Демон, как он есть. И смотрит так, что мороз по коже.
Всё это проносится у меня в голове в мгновенье ока. В глубине души шевелится слабое сочувствие, но я давлю его в зародыше. Нечего. Холодно киваю, здороваюсь, спешу убраться подальше и с ходу включаюсь в дела.
Хирургия действительно зашивается, палаты заполнены, плюс вал бумажной работы – на носу очередная проверка, но мне удаётся заметить пару неочевидных косяков, которые здорово тормозят рабочий процесс. Если не знать, то и не поймёшь, в чём дело. За несколько часов успеваю разгрести основные моменты и связаться с коллегами из других отделений. Похоже, все искренне радуются, что я вышла из отпуска, и легко соглашаются помочь, чтобы побыстрее вернуться в нормальное русло. Даже просить никого особенно не пришлось! Удивительно…
– А что ты хотела, Аннушка Николаевна, – говорит мне врач-рентгенолог, с которой мы пошли пообедать, а заодно обсудить пару рабочих вопросов. – Народ за эти дни от вашего заведующего настолько… кхм… офигел, не сказать бы хуже!
– Ой, не начинай, Алла Ивановна, – морщусь. – Мне уже все, кто мог, на него нажаловались.
– Ну, а что поделать, если он как бешеный был последнюю неделю, – пожимает плечами женщина и тут же вздрагивает. – Ой, явился! Ладно, пошла я. А то попаду под горячую руку ещё! Чуть позже забеги, как раз все заключения на последних пациентов проверю и отдам тебе.
Оборачиваюсь и вижу Никиту на входе в столовую. Коллега испаряется моментально, а у меня ещё полная тарелка! Мелькает мысль бросить всё и тоже уйти, но… я голодная. Да и вообще, что за детский сад. Поэтому сосредотачиваюсь на тушёных овощах и котлете. Надеюсь, он ко мне не подойдёт.
– Анна Николаевна, могу я к вам присоединиться?
Надежды не оправдались. Со вздохом поднимаю глаза. Добрынин садится напротив.
– Вы ведь уже присоединились, смысл спрашивать.
Упрямо продолжаю есть, мужчина тоже берёт вилку, но просто крутит её в руках.
– Я хотел узнать… как у вас дела?
Мне хочется закатить глаза. Что за вопрос?
– Всё отлично. Я успела проверить документацию и обнаружила, что…
– Нет, я не о работе, – перебивает торопливо.
– Мои нерабочие дела вас не касаются.
Да, грубо. И невежливо. Ну, для меня – я никогда не разговариваю с людьми в таком тоне. Но во-первых, он заслужил, а во-вторых, это заставляет его замолчать. Быстро доедаю обед, хирург к своей тарелке даже не прикасается.
– Никита Сергеевич, – поднимаюсь и смотрю в глаза вскинувшему голову мужчине, – мне нужно будет с вами поговорить.
Он поднимается с места тут же.
– Да, конечно, идёмте.
– Вы не поели, – качаю головой, – это ждёт…
– Я не голоден.
С сомнением смотрю на хирурга. Он совершенно точно слегка похудел. Ладно, взрослый мальчик, переживать ещё за него.
В кабинете, куда мы приходим, мне немного не по себе. Слишком тут… много воспоминаний. Но стараюсь сосредоточиться.
– Присядете? – Никита кивком головы указывает на стул, выдвигает его.
– Нет, пожалуй, не стоит, – делаю вдох. – Никита Сергеевич, я хочу перевестись.
– Куда?! – спинка стула под его руками внезапно издаёт отчётливый скрип.
Эм-м. Такой бурной реакции я не ожидала.
– Из ординатора в дежуранты. Как вы, возможно, помните, я была врачом-дежурантом, когда вы только пришли в отделение. Сейчас обстоятельства складываются так, что я бы предпочла вернуться к графику суточных дежурств.
Держу себя в руках, стараюсь спокойно глядеть на нервничающего заведующего. Ну в самом деле, он должен понимать, что это отличное решение в нашей ситуации. У врача-дежуранта восемь рабочих суток в месяц, стандартная ставка. Мы сможем пересекаться значительно реже.
– Аня…
– Анна Николаевна, – поправляю его.
– Анна Николаевна, я… прошу вас не делать этого, – он отводит глаза, но тут же опять смотрит на меня. – Пожалуйста. Мне сейчас очень нужна ваша помощь.
– Я не единственный хирург в отделении. Вы можете заменить меня одним из новых ординаторов…
– Нет! – резкими движениями поправляет воротник халата. – Не собираюсь я вас никем заменять!
– Никита Сергеевич, это наиболее подходящий выход из положения, – вздыхаю раздражённо, – ну будьте же разумны!
– Не могу, – он внезапно оказывается прямо напротив, я не успеваю среагировать, как одна рука уже обхватывает меня за талию, а другая ложится на затылок. – Не могу быть разумным рядом с тобой, – шепчет и прижимается к моим губам.
Возмущённо мычу прямо ему в рот, выворачиваюсь изо всех сил, и меня отпускают. Отпрыгиваю на шаг и с размаху влепляю ему пощёчину, так, что голова дёргается. Бью с такой силой, что даже ладонь вспыхивает, но мужчина не касается щеки, хотя на ней сразу начинает алеть след от моей пятерни.