Заноза для хирурга
Шрифт:
– Я буду очень стараться, – мужчина расплывается в улыбке, и я чувствую, что краснею.
А на следующий день уже другой курьер вместе с традиционным завтраком передаёт мне запечатанный пакет, в котором я нахожу книгу «Руководство по хирургии», изданную в 1913 году.
Отлепиться от страниц – с чёрно-белыми и цветными иллюстрациями, боже! – меня заставляет только риск опоздать на работу. А ещё я улыбаюсь, как идиотка. С трудом удаётся придать лицу серьёзное выражение.
Вот только улыбка моментально пропадает, когда в ординаторскую, где
– Аня! Срочно иди спасай своего… – Надя закашливается, – заведующего, в общем.
– От кого и зачем? – не удержавшись, закатываю глаза.
– К нему майор пришёл! Помнишь, ты с ним встречалась ещё! Ань… они там орали, а сейчас тихо, как бы не поубивали друг друга!
Последние слова я дослушиваю уже на бегу. Кого там надо спасать – большой вопрос, но мне совершенно точно нужно вмешаться!
Залетаю в кабинет и останавливаюсь. Картина маслом, блин! Полкан сидит мрачный, как грозовая туча, прижимает к скуле стакан с водой. Добрынин стоит, уперевшись руками в стол и вполголоса ругается матом – да так, что у меня уши в трубочку сворачиваются. На меня реагируют одновременно:
– Аня!
– Аннушка!
Наверное, в моём взгляде отчётливо читается готовность убивать, потому что Никита давится и поправляется:
– Анна Николаевна, доброе утро.
– Вы сдурели?! – шиплю рассерженной коброй.
Мужчины кидают друг на друга злобные взгляды.
– Два великовозрастных идиота! – во мне клокочет бешенство, которому срочно надо дать выход, поворачиваюсь к Полкану. – Что ты здесь забыл?
– Нужно было кое-что выяснить, – угрюмо отвечает Богатырёв.
– Выяснил? – подхожу ближе, убираю его руку со стаканом от лица. Как бы ни злилась, я всё ещё врач. Осматриваю наливающийся синяк. Да уж, лёд помог бы лучше, фингал будет конкретный. Поворачиваюсь к Добрынину, который убивает взглядом майора.
– Что произошло?
Смотрю поочерёдно на одного, на другого. Полкан вздыхает.
– Аня, я… слушай, мне очень не хотелось это делать. Отчаянно не хотелось, но… я не мог по-другому. И потом, заявлению дали ход, а девушка работала у вас, поэтому нужно было разобраться окончательно.
– Какому заявлению, какая девушка, я ничего не понимаю, – оглядываюсь на Никиту, но тот молчит.
– Вера Новикова, она в вашем отделении работала медсестрой.
– И? – мне становится не по себе.
– На неё напали некоторое время назад, – вздыхает Полкан.
– Господи, она в порядке?! – у меня ноги подкашиваются, плюхаюсь на диван.
– Да, – он кивает. – Помнишь тот вечер перед твоим отпуском? Наш с тобой разговор?
Кошусь на Никиту и киваю.
– Я спускался от тебя вниз по лестнице, – начинает рассказывать Полкан. – У вас в подъезде есть чёрный вход, который ведёт на противоположную сторону дома.
– Он всегда заперт, – говорю тихо.
– Там простая деревянная дверь, хлипкий замок, – он пожимает плечами. – Когда я проходил мимо, услышал за ней женский крик. Девушка просила о помощи. Дверь удалось выбить с третьего удара. Тот, кто напал на неё, успел сбежать.
– Это была Вера? Она не пострадала?
– Нет, сказала, что её просто схватили и прижали к стене, но причинить вреда не успели, – объясняет Богатырёв. – Я отвёл её к своей машине, отвёз в ближайшее отделение полиции, там она написала заявление. Примет у нападавшего никаких не заметила, тёмная куртка, тёмные брюки, на лице тканевая маска – что тоже неудивительно, народ после пандемии так иногда и продолжает их носить. В общем, глухарь полный. Тем более, что не было ни изнасилования, ни ограбления, ни даже следов на коже.
– Так вот почему ты не вышел из подъезда, – говорю медленно.
– Да, смысла не было проходить обратно. Если помнишь, я и машину тогда на углу оставил.
– А зачем ты сюда пришёл? – перевожу взгляд с Полкана на Никиту и обратно.
– Вера сказала, что у неё… кхм… были отношения с заведующим, – майор неприязненно косится на Добрынина. – И, насколько я понимаю, он в тот вечер сидел в машине возле твоего дома.
Глава 25
– Ты что, серьёзно?! – подскакиваю с дивана и встаю перед хирургом, лицом к Богатырёву. – Ты понимаешь, что он не мог этого сделать?
– Да всё я понимаю, – мужчина морщится, отнимает стакан от лица, ставит его на стол и хмыкает. – Мне уже доходчиво объяснили. Я с самого начала знал, что он ни при чём. Запись с камер у подъезда есть, его машину там отлично видно.
– Так какого чёрта…
– Хотел посмотреть на твою реакцию, – печально смотрит на меня Полкан и поднимается.
– Постой, но… Вера соврала про отношения с… – повожу плечами, потому что мне кажется, будто я ощущаю лёгкое прикосновение к спине. – Почему?
– Вот это мне ещё предстоит выяснить, – Богатырёв хмурится. – Что-то во всём происходящем не так, но пока не могу понять, что именно.
Я тоже не могу понять. Что-то царапает, но ухватить обрывки мыслей за кончик не получается. Задумавшись, пропускаю слова майора.
– Что, прости? – поднимаю голову, смотрю на него.
– Я постараюсь держать тебя в курсе. По возможности, – он кивает и выходит из кабинета, оставляя нас одних.
– Аня… – слышу за спиной и оборачиваюсь, открывая рот, но не успеваю поправить хирурга, чтобы звал меня по имени-отчеству. На его лице написано такое мучительное смущение, что я теряюсь.
– Что?
– Мне… очень нужна твоя помощь.
Он отходит чуть в сторону.
– Кактус сломался, – говорю недоумённо, подхожу ближе – одна из кактусовых «лап» валяется на полу.
– Я понимаю, что его тебе жаль больше, но… блин, Аня! Как прикажешь с этим справляться?!
Перевожу взгляд на мужчину, который поворачивается ко мне боком, и вижу… ой! Зажимаю рот ладонью. Штанина на верхней части бедра сбоку и немного сзади напоминает ежа. На тёмно-голубом фоне отлично видны воткнувшиеся колючки.