Запад Эдема (пер. О. Колесникова)
Шрифт:
Что же произошло здесь? Прежде всего было ясно, что вся саммад убита. Скелеты взрослых и детей лежали там, где они упали. Но кто убил их? Другая саммад? Невозможно, ведь они забрали бы оружие и палатки, и увели бы мастодонтов, а не убивали бы их вместе с владельцами. Палатки были еще здесь, большинство сложены и погружены на волокуши, лежавшие рядом со скелетами мастодонтов. Это саммад собирала свой лагерь, чтобы уйти отсюда, когда смерть обрушилась на нее.
Херилак продолжал поиски и среди костей крупного скелета увидел блеск металла. Осторожно раздвинув в сторону кости, он взял покрытый ржавчиной нож из небесного металла. Смахнув ржавчину, он увидел сам нож – нож, который
Амахаст был мертв, так же как все женщины, дети и охотники. Мертвы, все до единого… Саммад Амахаста больше не существовала.
Херилак стряхнул слезы с глаз и с гневным рычанием погнал прочь печаль. Сейчас он должен найти убийц. Низко согнувшись, он ходил взад и вперед по лагерю, сам не зная, чего ищет. Но искал осторожно и внимательно, как могут искать только охотники. Темнота помешала ему, и он лег на ночь рядом с костями Амахаста и стал искать его дух на ночном небе. Он наверняка был там, среди самых ярких звезд.
На следующее утро он нашел то, что искал. Поначалу это показалось ему обрывком кожи, одним среди многих, но когда он убрал черный мороженый кусок, то увидел под ним кости. Осторожно, чтобы не повредить останков, он убрал кожаный покров. Задолго до конца работы он понял, что нашел, но все же продолжал, пока все кости не были обнажены.
Это было длинное худое существо с маленькими атрофированными ногами, с большим количеством костей в позвоночнике.
Мараг особого вида, ошибиться было невозможно, хотя он и не видел подобных прежде. Он был нездешним, потому что мургу не могли жить так далеко от жаркого юга.
Юг? Что это значило? Херилак посмотрел на запад, откуда пришел. Там мургу не было, это было невозможно. Он медленно повернул лицо к северу и мысленным взором увидел холодные льды и снега, не сходящие никогда. Там жили парамутаны, очень похожие на тану, хотя и говорившие иначе. Но здесь побывали только немногие из них, они редко приходили на юг и воевали только с зимой, а не с тану или с кем-то еще. На востоке, за океаном, тоже никого не было.
Но с юга, с жаркого юга, мургу могли прийти, принести смерть и уйти обратно. Юг…
Херилак встал коленями на мерзлый песок и изучал скелет мургу, запоминая все его детали, пока не смог по памяти нарисовать его изображение.
Затем он поднялся, затер изображение ногами, повернулся и, не оглядываясь назад, пошел в обратный путь.
Глава 14
Керрик так никогда и не понял, что жизнь ему спас его возраст. Не то, чтобы Вайнти пощадила его, потому что он был так молод: она испытывала настолько сильную ненависть к устузоу любого возраста, что с удовольствием наблюдала бы их смерть. Исел была слишком стара, чтобы усвоить новый язык, особенно такой сложный, как язык йилан. Для нее марбак был единственным способом разговора, и они много смеялись с другими женщинами, когда охотники с Ледяных Гор приходили в ее палатку и говорили так плохо, что их с трудом можно было понять. Она была всего лишь глуповатым, насмешливым представителем тану. Поэтому она не выказывала особого интереса к изучению языка йилан и довольствовалась заучиванием наизусть нескольких звуков, доставлявших удовольствие марагу, и получением за это пищи. Иногда она даже запоминала движения тела, сопровождавшее эти слова. Для нее это было глупой игрой, и она умерла за веру в это.
Керрик никогда не думал о языке отдельно от бытия. Он был слишком молод, чтобы изучить
Из-за невозможности изменять участками цвет своей кожи, он был вынужден обучаться так называемому сероцветному разговору. В диких джунглях, на заре или в сумерках, йиланы общались без изменения цвета, так подбирая выражения, что он становился не нужен.
Каждое утро своего заключения, когда открывалась дверь, он ждал своей смерти. Он слишком хорошо помнил резню саммад, уничтожение всех живых существ – мужчин, женщин, детей, даже мастодонтов. Его и Исел тоже могли убить в один из дней, альтернативы не было. Когда безобразный мараг вместо смерти принес пищу, Керрик понял, что их резня откладывается на один или несколько дней. После этого он молча следил за происходящим, стараясь не смеяться, когда глупая Исел день за днем совершала ошибки. У него была гордость охотника и он не помогал ни ей, ни марагу. Через несколько дней он обнаружил, что понимал кое-что из того, что говорит Энги, когда разговаривает с другим марагом, который бил его и связывал и которого он ненавидел гораздо сильнее. Теперь сохранять молчание стало еще важнее, чем прежде, чтобы не выдать секрета его знания. Это был маленький успех после предшествующих ему несчастий.
А затем Вайнти убила девушку. Он не жалел об этом, потому что она была глупа и вполне заслуживала присоединиться к своей саммад. Только когда Вайнти схватила его, и он увидел на ее челюстях свежую кровь, выдержка изменила ему. Позднее, стараясь объяснить свой страх смерти от этих острых зубов, он говорил себе, что охотился всего один раз, что никто не воспринимал его как охотника. И действительно, он испугался больше, чем тогда, когда копье пронзило марага под водой. Откровенно говоря, за своим ужасным страхом, он едва лишь сознавал, что жизнь ему спасло умение говорить.
Керрик по-прежнему не сомневался, что однажды, когда мургу надоест возиться с ним, они убьют его. Но этот день был в будущем, а сейчас он позволил себе немножко надеяться. Каждый день он понимал все больше и говорил все лучше. Однако, с того момента, как Керрик попал сюда, он еще не покидал этой комнаты. Если они не собираются его держать под замком, то в один из дней ему позволят выйти и тогда он сможет бежать. Мургу ходили переваливаясь, и он был уверен, что сможет бежать быстрее, чем они, если они могут бегать. Это была его тайная надежда и потому он делал все, что ему говорили, и надеялся, что его мятежность будет забыта.
Каждый день начинался одинаково. Сталлан открывала дверь, входила и одинаково внимательно осматривала Керрика. Хотя он больше не сопротивлялся, охотница швыряла его на пол и, больно надавливая коленом на спину, накладывала живые кандалы на его щиколотки и запястья. Затем Сталлан терла его голову струной-ножом, удаляя отросшие волосы. Энги появлялась позднее, с фруктами и гелевым мясом, которое он все-таки заставил себя есть, ведь мясо означало силу. Керрик никогда не говорил со Сталлан, если та не била его, требуя ответа, что случалось очень редко. Он знал уже довольно много, чтобы не надеяться на сострадание этого безобразного, хриплоголосого существа.