Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы

авторов Коллектив

Основные положения передовой «Правды» затем были повторены в радиовыступлении В М. Молотова, сделанном 17 сентября 1939 г. в связи с переходом советскими войсками польской границы. Речь Председателя СНК СССР вновь начинал факт констатации военного поражения Польши. В. М. Молотов повторял тезис статьи А. А. Жданова о недееспособности и несостоятельности правящих кругов Польши, чья политика привела к фактическому прекращению существования польского государства. Никаких оценок действиям германского руководства опять не давалось; о польском же руководстве было сказано несколько презрительных слов: «Никто не знает о местопребывании польского правительства. Население Польши брошено его незадачливыми руководителями на произвол судьбы» [479] . Далее шло разъяснение собственных военных планов и действий. Советский нарком иностранных

дел заявлял, что СССР не считает больше действующими заключенные ранее советско-польские договора и вводит войска на территорию Польши с тем, чтобы, во-первых, обеспечить безопасность своего государства и, во-вторых, оказать помощь «единокровным» украинцам и белорусам, взяв «под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии».

479

Цит. по: Пропагандист и агитатор РККА. 1939. № 19. С 1

Все содержание выступления В. М. Молотова должно было заставить слушателя сравнивать два многонациональных государства, Польшу и Советский Союз, которые по-разному подходили к проблеме национальных меньшинств. Польские «неразумные руководители» довели страну до «быстрого развала». Напротив, «народы Советского Союза, все граждане и гражданки нашей страны, бойцы Красной армии и военно-морского флота сплочены, как никогда, вокруг Советского правительства, вокруг нашей большевистской партии, вокруг своего великого вождя, вокруг мудрого тов. Сталина, для новых и еще невиданных успехов труда в промышленности и колхозах, для новых побед Красной армии на боевых фронтах».

Таким образом, небольшую по объему передовую «Правды» и краткое радиовыступление В. М. Молотова можно считать эталонными примерами решения задач пропагандистской кампании «угрожающего периода». Во-первых, в них приводились факты, направленные на дискредитацию военно-политического руководства Польши, авторитет которого в СССР, учитывая ситуацию, сложившуюся в межвоенный период, и так был невысок. Во-вторых, выдвигались идеи, призванные мобилизовать советских граждан на безоговорочную поддержку предстоящих действий РККА, главной из которых была идея солидарности с угнетенными национальными меньшинствами восточных регионов Польши. В-третьих, в общественное сознание активно внедрялась мысль о том, что поход является не захватом чужих территорий, а миссией Советского государства по освобождению братских народов и возвращению своих исконных земель («чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим»).

Следует подчеркнуть, что в оправдание действий СССР органами советской пропаганды весьма эффективно была использована одна из самых архаичных оппозиций любой народной культуры — оппозиция «свой — чужой» (она с легкостью могла быть заменена на оппозицию «хороший — плохой»), В данном случае это противопоставление приобрело отчетливый социально-этнический характер. Население Западной Украины и Западной Белоруссии — это «свои» и по крови, и по классовой принадлежности. Однозначно трактовать всех поляков как «чужих» было невозможно, поэтому дефиниция «польский народ» употреблялась в отношении неимущих классов, которые нуждаются в освобождении от капиталистического ига, как и единокровные братья. «Чужой» же определялся как «пан». «Пан» — это «эксплоататор», «кровавый разбойник», «пес» — в выражениях не стеснялись. «Панская Польша» представлялась как «фашистская Польша».

Советское руководство умело применило комплексный подход к пропагандистскому обоснованию территориальных приращений за счет Польши. Во-первых, для начала военных действий выдвигался благовидный идеологический предлог — освободить единокровных братьев от национального гнета и капиталистического ига («освободительный поход»), взять под защиту их жизнь и имущество. Во-вторых, на практике легко было осуществить веками проверенный внешнеполитический принцип «разделяй и властвуй»: в пропагандистских материалах разного рода постоянно подчеркивалась этническая и классовая неоднородность польского населения, неравноправие нацменьшинств, отсутствие общих интересов у «панской» Польши, с одной стороны, и западных украинцев и западных белорусов, с другой. Следовательно, в-третьих, многомиллионное украинское и белорусское население Восточной Польши рассматривалось как потенциальный союзник СССР на территории «фашистской» Польши, угнетающей другие национальности

Органы пропаганды должны были широко популяризовать и разъяснять политику правительства в духе статьи в «Правде» и выступления В. М. Молотова. Можно утверждать, что задачу облегчала реальная обстановка, сложившаяся в той части Восточной Европы, которая по советско-германским соглашениям была признана сферой интересов СССР Политорганы РККА развернули активную работу по популяризации и разъяснению политики советского правительства. По утверждению М. И. Мельтюхова, «в результате проведенной политработы в сосредоточенных у границы с Польшей войсках возник мощный патриотический подъем личного состава, готового «выполнить приказ об освобождении братьев украинцев и белорусов» [480] . Рядовой и командный состав РККА был единодушен в своем порыве освободить единокровные народы от капиталистического ига и национального гнета.

480

Мельтюхов М. И. Советско-польские войны: Военно-политическое противостояние 1918–1939 гг. М., 2001. С. 293.

В сферу политико-пропагандистского воздействия, кроме гражданского населения СССР и личного состава РККА, было включено украинское и белорусское население Восточной Польши. Применялся «мягкий» вариант психологического воздействия с целью вызвать положительное отношение к своей стране и своим войскам. Демонстрация максимальной доброжелательности к объекту психологического воздействия — весьма широко применяемое средство пропаганды На руку советской пропагандистской кампании сыграло наличие этнических и социальных противоречий в Польше: жители Западной Украины и Западной Белоруссии встречали цветами советские войска, чему существуют многочисленные свидетельства.

Кроме того, национальный фактор снижал и так невысокую боеспособность польской армии. Мобилизованные украинцы и белорусы отнюдь не горели желанием умирать за «независимую Польшу», в которой не соблюдался принцип равноправия этнических групп. Об их отношении к начавшейся войне можно судить по тогдашней частушке:

Вы ня думайце, палякі, Вас ня будзем бараніць, Мы засядзем у акопах I гарэлку будзем піць [481] .

481

Кунгуров А. А. Секретные протоколы, или кто подделал пакт Молотова — Риббентропа. М., 2009. С. 14.

* * *

По замечанию В. А. Невежина, «свою лепту в освещение «польской» тематики на этапе подготовки и проведения «освободительного похода» Красной армии внесли представители советской интеллектуальной элиты: писатели, журналисты, кинематографисты. На штатные должности в редколлегии периодических изданий действующей армии были назначены С. Вашенцев, В. И. Лебедев-Кумач, А Т. Твардовский, Е. А. Долматовский» [482] .

На широкую известность в народных массах было обречено творчество поэтов-песенников. Приведем два характерных примера. Для 52-ой стрелковой дивизии, воевавшей в составе созданного на время похода Белорусского фронта, поэтами Евгением Долматовским и Владимиром Луговским была специально написана песня «Мы прошли с боями все Полесье…»:

482

Невежин В. А. «Если завтра в поход…»: Подготовка к войне и идеологическая пропаганда в 30-х — 40-х годах. М., 2007. С. 161.

Принесли мы Родине присягу, Эту клятву свято бережем. Мы сумели доблесть и отвагу Показать за нашим рубежом! Мы прошли с боями все Полесье, Покорив болота и пески. Всюду братья пели наши песни — Панский гнет смели большевики! [483]

483

Режим доступа: www.vilavi.ru/prot/l00508/100508-2.shtrnl