Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы
Шрифт:
Известнейший советский поэт-песенник Михаил Исаковский отозвался на события сентября 1939 г. в характерной для него задушевной манере, написав песню о двух братьях. С гениальной простотой Исаковский в стихотворном произведении изложил практически все аргументы советской пропаганды, переведя их с сухого официального языка на язык, доступный широким народным массам.
На восходе солнца, В зеленой дуброве, Встретились два брата, Два родных по крови. Их одна краина На свет породила, Да не равным счастьем Братьев наделила. Первый жил на воле, Вырос на просторе, А второй — у пана, В нищете да в горе. Повстречались братья, Кровные, родные, Подали друг другу Руки трудовые. И промолвил первый: — Я прошел границу, Я484
Исаковский М. Сочинения. В 2-х томах. Т. 1. Стихи, поэмы, песни. 1924–1940. М… 1951. С. 231–232
Не оставались в стороне и советские художники. На примере советского сатирического журнала «Крокодил» В. А. Невежин рассматривает тот существенный вклад, который внесли в «общее дело» художники карикатуристы. «В советской карикатуре осени 1939 г. тема военного поражения Речи Посполитой и падения ее государственности являлась одной из ведущих. «Обыгрывалась» она, главным образом, путем изображения панического бегства с поля боя польского военного руководства. Сформировался своеобразный стереотип польского офицера и генерала времен кампании сентября 1939 г. Это — военнослужащий в конфедератке, с саблей, наградными знаками на груди, в сапогах со шпорами, но, как правило, не идущий в атаку, а стремительно убегающий от противника, под которым подразумевалась Красная армия».
Отметим, что период между первой и второй мировыми войнами можно считать «золотым веком» жанра политической карикатуры Тема отношений между двумя странами была одной из центральных и в польской графике. СССР представал традиционно в образе русского медведя, то кровожадного, то жалкого, либо в образе заросшего большевика-лапотника, чуждого всякой польско-европейской цивилизованности, за что его пинками за двери этой Европы и выставляли [485] .
Изобразительные, наглядные средства, в первую очередь, плакаты, а также транспаранты, иллюстрированные журналы, стенные газеты, почтовые марки, использовавшиеся в пропагандистской работе, имели ряд преимуществ перед другими формами политической пропаганды и агитации. В первую очередь, они несли сильный эмоциональный заряд. Кроме того, легче воспринимаясь, нежели текст, изображение на плакате или фотографии передавало достаточно полное описание событий. Многократное повторение в плакатах одних и тех же сюжетов, деталей и пр. способствовало возникновению и укреплению вполне определенных установок, главная из которых формулировалась примерно так: пришли «свои» и освободили от «чужих». Другими словами, изобразительная пропаганда очень доступно излагала факты, формулировала оценки и обозначала призывы, то есть позволяла использовать три основных средства пропагандистского воздействия
485
Cм. подробнее: Лазари А де, Рябов О. В. Русские и поляки глазами друг друга: Сатирическая графика. Иваново, 2007. С. 34–48.
Одним из главных мотивов ввода советских войск на территории Западной Украины и Западной Белоруссии провозглашалось стремление взять под защиту проживавшее в Польше белорусское и украинское население. Очевидным образом подразумевалось, что основная угроза мирным жителям исходила со стороны нацистской Германии, но, связанное союзническими обязательствами, советское руководство в официальных заявлениях избегало упоминаний о государстве, развязавшем войну. Кроме того, отступавшие польские части зачастую срывали свою злость на мирном украинском и белорусском населении, обостряя давно существовавшие антипольские настроения. Оппозиционные настроения к полякам были настолько сильны, что вступление РККА прошло спокойно. Более того, во многих населенных пунктах восточнославянское население восторженно, с энтузиазмом и надеждой приветствовало наступающие части РККА, сформированные, по большей части, опять-таки, из «своих» — этнических украинцев и белорусов. «В городах, местечках и селах Западной Украины и Западной Белоруссии, которые занимает Рабоче-крестьянская красная армия, население встречает наши части с огромной радостью и ликованием», — писал в газете «Правда» «официальный» историк Емельян Ярославский в разъяснительной статье «Кому мы идем на помощь». Приведем несколько свидетельств этих событий. Первое опубликовал в октябрьском номере журнала «Пропагандист и агитатор РККА» батальонный комиссар Ф. Гончаров: «В одном из сел бойцов и командиров Красной армии обступили крестьяне. Они просили дать им газеты. Один из товарищей вынул из полевой сумки номер газеты «Красноармейская правда» за 16 сентября. На первой странице был напечатан большой портрет товарища Сталина. Старик-крестьянин схватил газету, прижав ее к губам, облил слезами радости дорогие черты лица вождя всех угнетенных. Бойцы, не дрогнувшие в недавней схватке с польскими частями, не могли спокойно наблюдать эту потрясающую сцену. Многие из них украдкой утирали повлажневшие глаза». Другое свидетельство, опубликованное в декабрьском номере того же журнала, принадлежит старшему политруку Г. Галанину: «Вокруг работников редакции (газеты «Красноармейская звезда», прикомандированной к танковой части — Е. М.) собирались группы крестьян, освобожденных от панского гнета. Завязывались задушевные беседы. Люди впитывали в себя каждое наше слово, задавали сотни вопросов о СССР и радовались, как дети, когда один из красноармейцев на десятирублевке показал портрет Ленина». Безусловно, журнальные статьи написаны политработниками, что априори означает их идеологическую направленность, но вместе с тем обращает на себя внимание непосредственная эмоциональная реакция людей на визуальные образы — фотографию Сталина и рисованный портрет Ленина на денежной купюре.
Рис. 1. В. Б. Корецкий «Наша армия есть армия освобождения трудящихся».
С точки зрения такого открытого выражения эмоций примечателен плакат известного советского художника-плакатиста В. Б. Корецкого «Наша армия есть армия освобождения трудящихся» (рис. 1), (в книге В. Корецкого «Товарищ плакат», изданной в 1978 г., использовано другое название — «Боец, Белоруссия ждет этого дня!»). Именно эта работа принесла первую широкую известность своему автору. 22 сентября 1939 г. плакат был помещен на 1-й странице «Правды». Затем «он воспроизводился в журналах и газетах, в школьном учебнике истории СССР, печатался в календарях и т. д.».
Сопроводительный текст «Наша армия есть армия освобождения трудящихся» — И Сталин» — приводился на русском, белорусском или украинском языках.
Замечу, что практически любой из рассматриваемых плакатов, рисунков или почтовых марок можно расценивать как иллюстрацию к статьям и заметкам в советских СМИ того периода. В данном случае уместна выдержка из цитируемой выше статьи Емельяна Ярославского: «Везде, где появляются наши части… западные белорусы с исключительным восторгом встречают доблестную Красную армию. Они со слезами радости бросаются в объятия к командирам и красноармейцам, предлагают яблоки, молоко…». На плакате Виктора Корецкого изображены два центральных персонажа — молодой мужественно-красивый красноармеец и хрестоматийный некрасовский «высокорослый худой белорус». Художником запечатлено братское объятие людей, долгожданная встреча которых на конец-то состоялась (подобна я картина хорошо знакома нам по кадрам хроники конца Великой Отечественной войны). Это момент одновременно личный и торжественный. Ради этой встречи крестьянин надел свою лучшую рубаху, на ней несколько аккуратно пришитых заплат, но она чисто выстирана и выглажена. Красноармеец изображен в полной боевой амуниции, в руках он сжимает винтовку. Ею он как будто прикрывает белорусского крестьянина от возможной опасности.
На заднем плане наступает победоносная Красная армия: стройными рядами идет пехота («прошли как на учениях»), безупречен строй летящих самолетов, неудержимо движение танков. «Трудно описать ту огромную радость, с какой трудящиеся Западной Украины и Западной Белоруссии встретили части Красной армии… Обращаясь к красноармейцам, они говорили: «Мы двадцать лет вас ждали. Вы пришли оттуда, откуда восходит солнце, где жить хорошо… Бойцы Красной армии пришли не как завоеватели, а как освободители…».
В. Корецкий предпочитал работать «в жанре реалистического фотоплаката», используя в качестве основы своих произведений черно-белую фотографию. Фотоплакат легко может убедить зрителей в неопровержимости событий, свидетелями которых они становятся с его помощью. И эти события не могут оставить людей равнодушными наблюдателями. «Политический плакат — это призыв к действию. Он предназначен вызывать радость или гнев тысяч зрителей». Недаром сам В. Корецкий сверял свое творчество с теоретическими положениями другого известнейшего советского художника-плакатиста Д. С. Моора: «Реалистичность плаката — в силе его воздействия», «Если наш образ в плакате не эмоционален — грош ему цена…». С другой стороны, от частного факта, изображенного на фотографии, художник должен перейти к обобщению. В данном случае, для придания изображению символичности расставлено несколько четких красных акцентов: красно-белый пограничный столб, который находится уже за спиной красноармейца, красные петлицы на воротнике его гимнастерки, красное знамя впереди наступающей армии и красный шрифт надписи, цитирующей И. В. Сталина.
Как и в карикатуре, одной из ведущих тем советского плаката осени 1939 г. была тема военного поражения II Речи Посполитой и падения ее государственности. «Обыгрывалась» она, как отмечалось выше, путем негативного изображения польского военного руководства, а также надругательства над польской государственной символикой.
На черно-белом плакате «Польский орел и советский солдат» (рис. 2) изображено четыре персонажа. «Панскую Польшу» символизирует белый орел, являвшийся гербом польского государства с XIII века. Примкнутым к винтовке штыком красноармеец пронзил шею орла. Издыхающая птица выглядит совсем не гордо: язык вывалился, с головы слетела конфедератка. Тем не менее, орел продолжает когтистой лапой цепляться за плечо крестьянина. Крестьян двое, выглядят они практически одинаково: одежда в заплатах, на запястьях болтаются обрывки веревок, в руках зажаты крупные булыжники, брови сурово сведены. Они изображены так, будто спешно уходят от орла, чтобы встать позади красноармейца, но в любой момент готовы метнуть булыжник в цель, то есть в Польшу, которую орел и олицетворяет. Молодой красноармеец походит на Гулливера в стране лилипутов — крестьяне не достают ему и до пояса (явный мотив «старшего» брата).
Рис. 2. «Польский орел и советский солдат»
Цветной плакат «Царство канчуков» (рис. 3) в композиционном плане является зеркальным отражением предыдущего, только место белого орла занял польский офицер, изображенный в весьма позорной ситуации. Офицер слетает со спин украинских крестьян после того, как красноармеец нанес ему удар прикладом ружья. Автор опять акцентировал внимание зрителей на факте поражения польской армии: как и у орла на предыдущем плакате, конфедератка слетела с головы, сломанная сабля выпала из рук. Тем не менее, никакого сочувствия к поверженной армии, защищавшей, кстати, свое государство, у зрителя не может и не должно быть, ведь с выбитой из рук сабли капает свежая кровь, а в рукоять плети (канчук а) пальцы офицера вцепились намертво.