Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы

авторов Коллектив

В связи с нежеланием части духовенства Брестской области поступать в подчинение архиепископу Александру, оно обратилось с соответствующим ходатайством в Патриархию. Ее указом № 161 от 28 марта 1941 г. Брестская область в церковном отношении передавалась из Полесской епархии в Гродненскую, с учреждением кафедры епископа Брестского, викария Гродненской епархии. В епископа Брестского был хиротонисан архимандрит Венедикт Бобковский, настоятель Свято-Успенского Жировичского монастыря.

Летом 1940 г. епископат западных областей Украины и Белоруссии был вызван в Патриархию для оформления присоединения к РПЦ. Акт присоединения включал покаяние бывших автокефальных архиереев, исповедь и совместную службу с митрополитом Сергием. 25 июня в Москву прибыл викарий Полесской епархии епископ Камень-Каширский Антоний Марценко, 10 июля — архиепископ Пантелеймон.

Архиепископ Александр был вызван в Патриархию письмом № 319 от 7 июня. Он должен был прибыть в Патриархию к 20 июня, но в Москву Полесский

архипастырь не поехал, сославшись на болезнь. Действительно, в 1940 г., после того, как у верующих Пинска была отобрано помещение Духовной консистории, в которой власти устроили школу милиции, архиепископ Александр находился в подавленном состоянии и ожидал своего ареста. Формально, таким образом, он отказался присоединиться к РПЦ, за что был митрополитом Сергием уволен на покой. На его кафедру в Пинске был посвящен архимандрит Почаевской Лавры Вениамин Новицкий. Посвящение состоялось в Луцке в первой половине июня 1941 г.

В Москву так же не поехали архиепископ Феодосий Федосьев и епископ Поликарп Сикорский [505] . Однако Московский Патриархат не был последователен в своих действиях. Отказ приехать в Москву со стороны епископа Поликарпа не повлек за собой его увольнение, как в случае с епископом Полесским Александром. Позднее, епископ Поликарп неоднократно совершал богослужения вместе с присланным из Москвы экзархом Николаем Ярушевичем и принимал участие в хиротонии епископа Вениамина [506] .

505

Bird Е. Thomas. Orthodoxy in Byelorussia: 1917–1980 // Запісы. Біларускі інстытут навукі i мастацтвэ. New York, 1983. P. 159; Mironowicz A. Ko'sci'ol prawoslawny w Polsce. Bialystok, 2006. S. 657.

506

Mironowicz A. Op. cit. S. 657.

Визит в Московскую Патриархию привел к существенным изменениям во взаимоотношениях митрополита Сергия и архиепископа Пантелеймона. Архиепископ был лишен титула экзарха Западной Белоруссии и Западной Украины. В его управлении оставалась лишь Гродненско-Вилейская епархия, в состав которой входили три области: Барановичская, Белостокская и Вилейская. На территории епархии находилось 307 приходов [507] .

В июле 1940 г. из Москвы в Луцк был прислан митрополит Николай Ярушевич, назначенный митрополитом Сергием на кафедру Волынской епархии. Он поселился в Луцке с титулом экзарха Западной Украины и Западной Белоруссии. С нападением Германии на Советский Союз митрополит Николай 15 июля 1941 г. был эвакуирован в Киев, где был назначен экзархом всей Украины и митрополитом Киевским и Галицким.

507

Ibid. S. 64.3

В конце 1939 г. советское руководство, признавая гораздо более сильное влияние церкви в западных областях Украины и Белоруссии, было вынуждено проводить более корректную, чем на остальной территории СССР политику. Она заключалась в использовании хорошо контролируемой Московской Патриархии, как средства советизации [508] . Учитывая факт дискриминации Православной Церкви польскими властями, и нуждаясь в деятельности Московской Патриархии, советское государство в 1939–1940 гг. уменьшило масштабы антицерковных акций.

508

Sword K. Polityka wyznaniowa wladz sowieckich na terenie Bialorusi Zachodnej w latach 1939–1941 // Spoleczenstwo bialoruske, litewske i polske na zemiach p'olnocno — wschodnich II Rzeczypospolitej w latach 1939–1941. Warszawa, 1995. S. 157.

Одной из главных задач третьего пятилетнего плана, принятого в апреле 1937 г., была задача коммунистического воспитания масс и ликвидации пережитков капитализма в сознании людей. Самым распространенным пережитком объявлялась религия. Более того, утверждалось, что дальнейший рост и процветание СССР наталкиваются на противодействие со стороны капиталистического окружения. В числе подобных попыток не последнее место занимала и «гнусная деятельность международной поповщины», призывавшей к «крестовому походу» против большевиков. Поэтому партия потребовала от каждого коммуниста, комсомольца, от каждого активиста — антирелигиозника «сознательного вмешательства в процесс организованной помощи массам в их освобождении от религиозного дурмана». Пропаганда безбожия велась под лозунгом. «Борьба с религией есть борьба за социализм» [509] .

509

Онищук Н. П. Деятельность Союза Воинствующих Безбожников в Западной Беларуси в 1939–1941 гг. // Чалавек. Этнас. Тэрыторыя. Праблемы развіцця заходняга рэгіена Бeлapyci. Матэрыялы міжнароднай навукова — практычнай канферэнціі. Брэст. 1998. С. 227.

В западных областях в борьбе с религией применялся богатый арсенал атеистической пропаганды, накопленный в 1920-е — 1930-е годы в СССР. Большевики придавали ей острую классовую направленность. Наступление на церковь советская власть начала с уничтожения материальной базы церкви и духовенства. Уже 29 октября 1939 г. было объявлено о национализации церковной собственности. В соответствии с практикой Восточной Белоруссии межвоенного периода предпринимались шаги по изъятию храмовых ценностей, колоколов, обложению духовенства завышенными налогами. Эта практика использовалась и в Западной Белоруссии [510] . Все служители культа облагались подоходным налогом и культсбором. Обычно финотдел узнавал о размере дохода священников и облагал их налогом в несколько раз большим, чем весь доход. Так, Белицкий священник был обложен налогом в 6000 руб., а он подал годовой доход в 3000 руб. Священники в Хотенчицах и Ховхле были обложены налогом в 9000 руб. В результате здесь были прекращены богослужения. Священник в Мире был обложен налогом в 15 000 руб. в год. Во многих приходах верующие начали собирать пожертвования на оплату непосильных налогов на священников. Так, в деревне Бостынь Лунинецкого района поп Вечерко для уплаты налога организовал сбор средств от 10 до 15 руб. с каждого крестьянского двора [511] .

510

Ярмусик Э. С. Католический Костел в Белоруссии в годы второй мировой войны (1939–1945 гг.). Гродно, 2002. С. 55

511

НАРБ. Ф. 4. Оп. 21. Д. 2355. Л. 28.

Ликвидировались позиции церкви в сфере образования. Были закрыты все духовные учебные заведения, запрещалось преподавание Закона Божьего в школе. Однако попытки органов народного образования искоренить религиозность школьников путем атеистической работы не увенчались успехом. В докладной записке о состоянии антирелигиозной работы в Слонимском районе за 1940 г. сообщается: «Антирелигиозная работа среди детей ведется от случая к случаю, она затруднена еще тем обстоятельством, что многие учителя сами не порвали с религией. Учитель деревни Хадевичи Петрарецкого сельсовета Томильчик заявил: «Никто меня не убедил, что нет Бога, и вы меня не убедите. В этом духе я буду воспитывать детей». Учительница Жировичской школы Ванда Кравчик высказала работникам РОНО: «Меня воспитывали в религиозном духе, и я такой останусь» [512] .

512

Там же. Оп. 47. Д. 19. Л. 8.

В отходе народа от религии большевики важное место отводили культурно-массовой работе. Вместо храмов народ завлекали в дома соцкультуры, избы читальни, библиотеки, кинотеатры и иные культпросветучреждения, вместо молитв и обрядов им предлагалось слушать лекторов, радио, смотреть кинофильмы, участвовать в художественной самодеятельности. Однако многие из «очагов культуры» существовали формально, не оказывали значительного влияния на мировоззрение населения, особенно сельского, не меняли его отношение к религии. Это признавалось и в письме ЦК КП(б)Б от 21 октября 1940 г. «О недостатках в работе партийных и советских органов в западных областях Белоруссии»: «Избы-читальни, которые должны быть превращены в очаги культурно-массовой, политической работы, во многих случаях бездействуют: обставлены малокультурно, неуютно, кадры зачастую подобраны неудачно, а в некоторых случаях на работу заведующих избой-читальней пробрались классово враждебные элементы» [513] .

513

Ярмусик Э. С. Указ. соч. С. 48.

Одним из приемов атеистической атаки на религию и церковь стало шельмование духовенства в статьях, памфлетах и карикатурах. Эта «традиция» началась в 1930-е годы, когда «воинствующие безбожники», подогреваемые массированной сталинской пропагандой, срывали с храмов кресты, жгли на кострах иконы, богослужебные книги, церковную утварь.

Духовенство представлялось не иначе как «мракобесы», «черное воинство», «слуги мирового империализма», выставлялось в уродливо-карикатурной форме. Такие характеристики должны были пробуждать у верующих если не ненависть, то хотя бы недоверие к «слугам божьим».