Западня
Шрифт:
Лайнер компании «Карс», отправлявшийся до планеты Бландсельд, уже стоял возле причала. Не задерживаясь, Джек с Барнаби взошли на его борт и сразу попали в царство чистоты и уюта.
Свой двойной билет они предъявили девушке, стоявшей у входа на корабль. В отличие от компании «Дюршлаусс», где служащие щеголяли в синих мундирах, здесь все ходили в красном.
— Бадди и Дадди Гранж, — произнесла девушка, одаряя пассажиров профессиональной улыбкой.
— Да, это мы, — подтвердил Джек.
— Пройдемте со мной, господа, я покажу вам вашу каюту.
И они пошли по коридору, застеленному красными ковровыми дорожками. Девушка на ходу связалась с кем-то по диспикеру.
— Том, второй ярус, «люкс-специал»… — сказала она.
Джек с Барнаби переглянулись — уж не адресовалось ли это сотрудникам службы безопасности? Впрочем, все выяснилось, когда они подошли к двери номера. Там их ожидал еще один служащий компании — с огромным букетом.
— Компания «Карс» поздравляет вас с важным событием в вашей жизни и желает приятно провести время на нашем лайнере! — произнес молодой человек и вопросительно взглянул на девушку. Та лишь пожала плечами.
— Примите в знак нашего внимания! — сказал Том и протянул букет в надежде, что пассажиры сами разберутся, кому он предназначен.
Цветы взял Барнаби. Джек сказал «спасибо».
Девушка приложила к панели билет, дверь открылась, и гости вошли внутрь.
— Вот вам второй ключ, — сказал девушка, подавая Джеку красную пластинку.
— Спасибо, — еще раз поблагодарил он, и сотрудники компании удалились, плотно прикрыв за собой дверь номера.
— Это что за дела, лейтенант? — спросил Барнаби, бросая букет на стол. — Или здесь всех так встречают? Какая-то мебель странная, тебе не кажется?
Он прошелся по просторной гостиной, трогая атласные подушечки, разложенные на розовых диванах и сиреневых креслах.
— Прямо как в борделе, — заметил Джек.
Они заглянули во вторую комнату, которая оказалась спальней. Посреди нее громоздилась огромная двуспальная кровать, а на стене висел ковер с двумя сердечками и надписью «Совет да любовь!».
— Джек, так это же номер для молодоженов…
— Ну и что?
— А то. Ты видел, как на нас эта девка пялилась? Опять же букет этот. Они решили, что мы эти самые.
— Да какая тебе разница?
— Что значит «какая»? Я не хочу, чтобы эти горничные между собой называли меня старым пидером!
— Ну и что, а меня назовут молодым. Для нас сейчас главное, чтобы лайнер ушел без задержек.
— Ну… это тоже верно, — согласился Барнаби.
93
Весть о том, что в здании порта удалось взять беглых арестантов, обрадовала майора Гастона. Последние несколько дней он крутился как белка в колесе, так что добрая весть пришлась очень кстати.
— Ну что ж, пойдем посмотрим, — сказал он Лерою, который первым сообщил майору о поимке. — Признаться, я был не очень уверен, что они решат воспользоваться новыми документами, но раз так — сами виноваты. Любители…
Гастон шел по коридору, едва сдерживая самодовольную улыбку, за ним следовал Лерой. Он тоже был рад, поскольку захват провела одна из его новых оперативных групп.
О том, что Зиберт и Барнаби изготовили себе новые документы, стало известно довольно быстро. Как только Гастон узнал, что вместе с деньгами исчезли и заготовки для удостоверений личности, он приказал поднять всю сеть «рисовальщиков», однако напрягаться не пришлось. Всю информацию дал Роби Вильямс, который был у Гастона тайным осведомителем.
Именно от Роби майор узнал, что тот изготовил для Зиберта и Барнаби новые удостоверения. Это оказалось новостью вдвойне, ведь тогда Гастон еще не был уверен, кто забрал деньги и заготовки.
То, что беглецы изготовили документы на свои подлинные имена, не слишком удивило майора. Людям обычно комфортнее в собственных «оболочках». В любом случае устроить им ловушку стало куда проще — стоило лишь ужесточить режим в кассах Шлезвига.
Вот если бы эти двое попытались отсидеться в городе или рвануть на побережье, было бы чуточку сложнее. Однако рано или поздно они все равно засветились бы со своими документами.
«Кажется, они говорили о каком-то задании, серьезной работе на Цитрагоне, — вспоминал майор, машинально кивая попадавшимся по пути сотрудникам „конторы“. — Впрочем, получив мои деньги, они перестали в ней нуждаться…»
Майор вздохнул. Не для этого он сообщал мерзавцам адрес явочной квартиры и шифр сейфа. Не для этого. Однако тогда они казались ему беззащитными списанными пустышками, потому он и позволил себе с ними откровенничать. А еще дал номер для оперативной связи. Зачем?
Гастон улыбнулся. Иногда он не мог объяснить даже своих собственных поступков. Почему? Потому что человек слаб и делает ошибки. Вот и все объяснение.
Погруженный в свои мысли, майор в сопровождении Лероя пришел в то крыло здания, где в пыточных камерах производили предварительное дознание — дожимали арестованных, пока те не отошли от первого шока.
Обогнав начальника, Лерой распахнул толстую звукоизолирующую дверь и пропустил шефа внутрь.
Майор взглянул на задержанных, потом на новых оперативников Лероя. Хорошего настроения как не бывало.
— Кто эти люди? — спросил Гастон, обращаясь прежде всего к Лерою.
— Это… — старший агент кашлянул, — это ошибка, сэр. Это моя ошибка. Ребята ни разу не видели объекты, а на фото они небритые, нестриженые… Среагировали только на сигнал тревоги.
Четверо молодых контрразведчиков молчали, растерянно поглядывая то на Гастона, то на задержанных, вся одежда которых была изорвана, а под глазами красовались свежие кровоподтеки.
— Кто у вас старший? — спросил майор.
— Агент Маллоун, сэр, — отозвался один из оперативников и шагнул вперед. Костяшки на его правой руке кровоточили. Как видно, на правах старшего он уже прессовал задержанных, надеясь пополнить список своих удач.
— Как все было, агент Маллоун?
— Мы рассредоточились, сэр. Согласно инструкции — четыре пары, по одной на каждую зону. На торговую, на зону отдыха, на…