Западный ветер

Токацин .

– Скоро рассвет. Отдохни, знорк, завтра будет непростой день.

На передающих мачтах станции полыхнуло багряное зарево, сирена захлебнулась тоскливым воем. Речник поёжился. Он отвернулся от негаснущих огней, спрятал голову под сумкой и попытался заснуть. Снились ему обломки "Скорпиона".

Когда Фрисс проснулся, солнце уже поднялось над развалинами, ни облачка не было на небе, но всё равно казалось, что весь город накрыт серой дымкой. Гедимин сидел неподвижно на краю крыши, глядя на станцию. Открытый экран передатчика изредка вспыхивал на его руке, наполовину выпущенные "усы" то сами по себе разворачивались, то втягивались обратно и замирали на полпути.

– Гедимин, а что ты делаешь сейчас?
– тихо спросил Речник и сел рядом.

– Думаю, Фриссгейн, - хмуро ответил тот.
– Применять ликвидаторский сигнал и вскрывать двери самому... или отстать от чужого альнкита. Боюсь, они уже ничего с ним не сделают, даже если захотят. И не уверен, что сделаю что-нибудь сам...

– Думаешь, оно хочет взорваться?
– спросил Фрисс, разглядывая грязно-серые здания, обшарпанный купол альнкита и пылающую мачту над ним, как в первый раз. Казалось, станцию Йилгвы присыпало когда-то пеплом и пылью, и всё это намертво пристало к оплавленному рилкару, да так и застыло на пять тысячелетий. Если купол и стены раньше и были окрашены в обычные яркие цвета сарматских станций, сейчас даже догадаться нельзя было, как они тогда выглядели. Фрисс поискал, нет ли где на стене или над входом названия, но ничего не нашёл - всё скрывала въевшаяся пыль.

– Не хочет, но пытается, - пробормотал сармат.
– Куда всё это время смотрели тарконы, вот что слегка меня интересует...

Фрисс неопределённо хмыкнул и повертел в руках перевязь. Откуда-то доносился слабый, но неприятный запах гниющей кожи, и Речник гадал, что из его вещей могло так пахнуть. Он еле успел заметить, как что-то прошуршало по лестнице, а сам он внезапно оказался в тени выпрямившегося сармата. Гедимин шагнул от края и встал между Речником и десятью тарконами. У каждого из белокожих, замотанных в непонятные светло-серые балахоны, был в руках бластер, а у одного - даже два. Речник сжал пальцы в кулак, готовя водяную атаку - он точно помнил, что вода жжёт тарконов посильнее, чем едкий хашт...

– Древний Сармат Гедимин Кет?
– таркон в странной шапке заговорил первым, и голос его был резок и сух.
– Есть разговор. Сможем поговорить без лишних проблем?

– Уберите оружие, - сармат не шелохнулся, и сфалт по-прежнему висел за его спиной. Таркон дал знак своим спутникам, они медленно опустили бластеры и расступились, пропустив предводителя вперёд.

– Юрис Вальга, по поручению начальника Йилгвенской энергостанции, - таркон в шапке коснулся пальцем неприметной выцвевшей нашивки на балахоне.
– А также Денниса Маккензи, начальника урано-ирренциевого рудника. Твоё вторжение на закрытую территорию не осталось незамеченным, Гедимин Кет. Как ты объяснишь его?

– Нуждами Ураниум-Сити и проекта "Дезактивация", - ровным голосом ответил сармат.
– Где сам Деннис, и где он был, когда не оставил незамеченным вторжение?

– Серый Сармат, охраняющий подъёмники, видел тебя и опознал по оплавленной руке, - Юрис Вальга усмехнулся и указал на желтеющий ипрон.
– Деннис Маккензи, по его словам, запретил тебе спускаться в шахты...

– Допустим, - кивнул Гедимин. Таркон нахмурился и коснулся бластера, уже убранного в кобуру.

– Ты уверен в своей безнаказанности, сармат. А я уверен, что Ураниум-Сити впервые слышит о "своих" нуждах, приведших тебя в Йилгву. Но я пришёл не по делам рудника.

– Станция...
– Гедимин качнул головой.
– Я прав?

– Нам нужен ремонтник, - кивнул в ответ Юрис.
– Причём срочно. Мне поручено отвести тебя на станцию любой ценой.

– Гарантии безопасности?
– сармат протянул оплавленную руку к таркону.

– Всем - убрать оружие!
– крикнул тот, оглянувшись на спутников.
– Сообщить на проходную!

Белая ладонь в лохмотьях и складках спадающей кожи скользнула по пальцам сармата, изобразив рукопожатие. Гедимин кивнул и оглянулся на Фрисса.

– Идём. Как я понимаю, установка заглушена? Как давно?

Таркон странно булькнул.

– Глушение необходимо? Мы рассчитывали, что твоя защита и навыки...

– И три дня, не меньше, на мало-мальское охлаждение, - кивнул сармат, глядя на полыхающую мачту.
– Итак, вы даже не приступали к глушению...

– У нас нет трёх дней, Гедимин Кет, - вскинулся Юрис.
– У нас нет возмож...

Он осёкся и крикнул одному из спутников, держащему в руке подобие передатчика... вот только экран у этого прибора был покрыт трещинами, а из усов-антенн уцелела едва ли половина:

– Слышал? Передай на главный щит, немедленно!

Таркон с передатчиком визгливо закричал в ответ, но разбирать его слова Фрисс не стал. Он смотрел на Гедимина, пытаясь что-то прочесть по тёмному щитку, скрывающему глаза.

– Подождёшь меня на проходной, знорк?
– тихо спросил сармат.
– Тебя они тронуть не посмеют.

– Конечно, Гедимин, - Фрисс кивнул и добавил, касаясь оплавленных пальцев:

– Будь осторожен там... там, где ирренций не гаснет...

– Посторонние на закрытой территории...
– начал было Юрис, но вдруг замолчал и взмахнул рукой, подавая знак своей охране. Тарконы сомкнули кольцо вокруг изыскателей, и все вместе медленно спустились по слишком узкой лестнице и пошли к тёмно-серой громаде станции.

Они миновали распахнутые настежь ворота и вошли в крайнее здание, пройдя под поспешно поднятым шлагбаумом. Дверь была слишком узка для всей толпы тарконов, которая клубилась вокруг чужаков, Речника случайно притиснули к стене, и ему показалось, что вся краска вместе с слоем пыли сейчас останется на нём. Внутри было жарко и слишком светло, на лампы под высоким потолком Фрисс взглянул и тут же опустил глаза - они пылали ярче солнца.

Юрис Вальга остановился, быстро раздал указания - и комната почти опустела, лишь четверо тарконов, обвешанных оружием, остались у входа.

– Мы не можем допустить его на закрытую территорию, - сказал Юрис, глядя на Речника.
– Он не ремонтник.

– Я буду ждать Гедимина здесь, - сказал Фрисс, стараясь дышать через раз - вонь гнилой кожи и земляного масла наполняла комнату, несмотря на открытые двери.

– Через три Акена я вернусь, - сармат остановился и опустил руку на плечо Речника.
– Всё уцелеет, знорк. Посиди с упырями, хочешь - поговори с ними. Аттаханка!

Он отвернулся и пошёл за Юрисом. Лязгнули тяжёлые, обитые металлом двери, и Фрисс остался в жаркой комнате, отрезанной от остальной станции. Невдалеке жалобно застонал хранитель, истошно взвизгнула сирена, и всё стихло. Речник встал напротив двери - ветер снаружи, пропахший горелым фрилом, всё-таки был приятнее смрада внутри. Тарконы-охранники подошли поближе, ощупывая пришельца скучающими взглядами.