Западный ветер

Токацин .

– Кто ты такой?
– спросил наконец один из них.
– Не таркон, не дикарь, не человек и не сармат... Ты сулис?

– Я знорк, - нахмурился Речник.
– А ты таркон... Ты правда видел Применение?

– Хой! Я ничего не видел, - возмутился белокожий, поправляя кобуру на поясе.
– Мы честные жители Илгвена. Если там и была какая щель, откуда нам было знать?!

– Да не щель, - вмешался второй таркон, - помнишь, как тогда потолок потёк? Мне чуть мозги не выжгло, а когда очухался...

Он смахнул несколько обрывков кожи с подбородка и отошёл к двери, бормоча что-то неразборчивое.

– А знорки не такие, - сказал третий, заглянув Речнику в глаза.
– Знорки скафандров не носят. Ты всегда с этим сарматом ходишь?

– Он мой друг, а хожу я сам по себе, - покачал головой Фрисс.
– А ты помнишь, как жил в Тлаканте?

– В чём?
– таркон вытаращил блеклые глаза.
– Тут я жил. Юрис, больших ему денег и верной руки, взял на станцию. В каком то бишь году?..

– Эй-эй, он про другое. Ты про то, до взрыва?
– второй таркон отплевался от лишней кожи и снова вступил в разговор.
– Так я...

Он почесал лысый затылок, содрав ещё несколько белых обрывков.

– Не помню ничего я. Нормально вроде жили, как все люди.

В его глазах колыхалась белесая муть. Фрисс уткнулся взглядом в пол. Хранитель и сирена отчего-то притихли, но что-то давило здесь на Речника... и дело было не в духоте и скверном запахе.

– Это ведь сарматская станция, так? А вы знаете, где её сарматы? Они же не бросили бы её так просто, - задумчиво сказал он.
– И я не спросил... как она называется?

– Йилгвенская энергостанция, сказали же тебе, - скривил безгубый рот первый из тарконов.
– Юрис же сказал? Не было тут никаких сарматов, наша станция, и реактор тоже наш. И весь город наш!

– Потише, Серые услышат, беды не оберёшься, - толкнул его в бок второй охранник.
– Вон там патруль шатается...

– Сюда не полезут, они взрыва боятся, - ухмыльнулся первый.
– Вот как Юрис такое сделал? Если Серый сюда подходит, сразу всё воет и сверкает, и они боятся и бегут! Я спрашивал, а он руками машет. Не делал, и всё тут. Сулис! Вот ты такое делать умеешь?

– Не умею, - вздохнул Речник.
– У вас хранитель воет и стонет на весь город. Ему плохо, вот и станцию лихорадит. Почему вы ему до сих пор не помогли? Если уж взялись заменить сарматов...

Тарконы переглянулись и шарахнулись к двери.

– Хой! Да ты сумасшедший, сулис, - второй затряс головой.
– Какой хранитель?!

– Тот, кто живёт в недрах альнкита, - Фрисс посмотрел на запертые двери.
– Хранитель станции. Вы что, не слышите его?

– Ничего такого нет, сулис. Это бред!
– сердито заявил первый таркон, пятясь к двери.
– Хой! Ненормальные сарматы! Не говори такого, не то отдам патрулю...

– Патруль не подойдёт, они взрыва боятся, - усмехнулся Речник и отошёл к стене, на которой угадывался некий план или чертёж. Тарконы с ним больше не заговорят, в этом он был уверен.

День казался бесконечным. Прочитать план на стене Фриссу не удалось - слишком много пыли в него впиталось, а когда Речник захотел отряхнуть стену, чертёж начал осыпаться хлопьями. Тарконы несколько раз заглядывали в комнату, но шарахались, едва Речник поднимал на них взгляд. Один из охранников сменился, новичок сунулся было к необычному пришельцу, но остальные трое утащили его за рукав и громким шёпотом объяснили, что с "ненормальным сулисом" говорить не следует. На станции царила тишина, более не прерываемая воем сирены, и Фрисс не знал, к добру это или к худу.

Когда ему надоело ходить туда-сюда по комнате, он сел к стене и прикрыл глаза. Сквозь дремоту ему показалось, что на станции стало прохладнее, а свет уже не так обжигает веки. Его разбудил отчаянный скрежет и лязг тяжеленной двери, и Фрисс быстро поднялся на ноги, стряхивая с себя сон.

Четверо тарконов, не считая Юриса Вальги, вошли в комнату и остановились. Юрис выглядел взъерошенным, Фриссу даже померещилось, что складки кожи на его лице встали дыбом.

– Значит, так? Прекрасный совет, - процедил он, разворачиваясь к двери.
– Что ещё мы должны переделать? Может, сразу построить новую станцию?!

– Это лучшее, что вы могли бы сделать, - отвечавший говорил негромко, но очень зло.
– Так что с моим вознаграждением?

– Получишь на карту не позднее следующей недели, - таркон резко отвернулся.
– У нас не дикарский базар, и вещами мы не торгуем. Сумма, которую ты получаешь, более чем соответствует твоей работе! Что же до советов, которых мы не просили...

Таркон-сопровождающий толкнул его в бок. Юрис поперхнулся и отошёл в сторону. Древний Сармат выбрался из коридора и прошёл мимо тарконов. Речник сделал неуверенный шаг навстречу. Он не был уверен, что Гедимин видит его. Сармат шёл странно, будто на ощупь, тёмный щиток над его глазами оплавился и покрылся пятнами и едва ли позволял что-то рассмотреть. Однако Речника он заметил и кивнул ему, одновременно касаясь его плеча.

– Вот и всё, знорк. Пойдём, больше нам тут нечего делать.

– Гедимин, ты не ранен?
– тихо спросил Фрисс, во все глаза глядя на броню сармата. На ней не было ни кусочка чёрного фрила - он как будто испарился, и даже тугоплавкий ипрон местами стёк с пластин, обнажив слой серебристого тлиннгила. Сильнее всего оплавились руки до локтя, и странные удлинённые вмятины с потёками металла пролегли по плечам и груди, а на правом плече зиял глубокий рубец. Сармат успел охладить броню в потоках меи, её резкий запах наполнил всю комнату, но даже он был приятнее затхлой вони гниющей кожи.

– Нет, - Гедимин ощупал рубец на правом плече и поправил сфалт, закинутый за спину.
– ЭСТ-излучение, ничего более. Юрис Вальга, ты пытаешься меня выгнать?

Тарконы, подступившие было к изыскателям, отпрянули. Путники вышли со станции под тусклое солнце Йилгвы.

Сармат молчал, пока не поднялся на крышу и не занял прежнее место на её краю, лицом к станции. Огни на её мачте горели теперь вполсилы, но ровно, без неожиданных вспышек.

– Плавящийся ирренций я видел, - пробормотал он, снимая с лица повреждённый щиток и рассматривая с разных сторон, - а вот накопитель, спёкшийся в однородную массу - ещё нет. А называлась она "Джойя"...