Запах цветущего кедра
Шрифт:
Немного пришла в себя, только когда окатили водой, потому что уже затлели рукава куртки. Сначала откуда-то появилась Матёрая со ржавым и мятым ведром, что-то говорила, кричала, однако реальность казалась рваной и мятой, как ведро в её руках. Весь мир клокотал, вибрировал, как и всё тело Лизы, и унять это сотрясение было невозможно. Плач клекотал, бился в грудной клетке, как сильная раненая птица, и существовал сам по себе.
Матёрая трясла её, хлопала по щекам, что-то спрашивала, а она не чувствовала ни её рук, ни боли. На крик и рыдания приползла конвоирша, забыв о своих ссадинах, оставленных
— Что это с ней? Кто её так?
Потом прибрела третья, уже пышная, краснощёкая, с заплывшими от укусов пчёл глазами и мокрая насквозь. Тоже пыталась чем-то помочь, размахивая топором. И когда принесли ещё воды, напоили прямо из ржавого ведра, умыли и Матёрая стянула голову шарфиком, у Лизы загорелись обожжённые руки.
— Он бросил, — кое-как вымолвила она, — он променял меня... Он ушёл с мамой... С огнепальными молчунами...
А сама содрогалась от лёгочных всхлипов, и этот её краткий словесный прорыв наружу оказался страшнее выстрелов и понятнее, чем всё остальное на свете.
— Ну, хватит выть! — завизжала распухшая тётка и наконец-то отшвырнула топор. — Будто одну тебя бросили! Заглохни! Меня не просто вышвырнули — меня вообще на нары загнали!
— И меня бросили, — вставила конвоирша с разбитыми губами. — Ещё по лицу ударили! Я же не впадаю в истерику. И голову пеплом не посыпаю. А ты в костёр полезла!
Хозяйка Карагача ещё бодрилась, грозила то вслед улетевшему геликоптеру, то просто в лес.
— Мы его найдём! И мать твою найдём!
— Как же найдём? — тетёшкая обожжённые руки, шёпотом вопрошала Лиза. — И зачем искать, если он сам пошёл за мамой?
Птица в груди трепыхнулась в последний раз и окаменела. А красные ожоги стали надуваться пузырями.
— Он не за мамой твоей пошёл, — не унималась Матёрая. — На что ему старуха? Я знаю, чем она завлекла Рассохина!
— И козлу понятно! — поддержала её тетка, пытаясь разлепить отекающие глаза. — Это надо же: у дочки мужа увела! Сколько же у твоей мамки бабок в лесу припрятано ?
— Он был не муж, — слабо воспротивилась Лиза.
— Ну, любовник!
— И не любовник...
— Значит, у Рассохина раньше с твоей матерью было! — встряла конвоирша. — Вот и увела! Погоди, а сколько ей?
Голос Лизы окреп:
— У них ничего не было!
— Откуда ты знаешь?
— Они любили друг друга. Мама даже одного сына назвала в честь него — Стас...
— А говоришь — не было! — наседала конвоирша. — Так платонически любили, так любили, что сын родился! И сейчас за старухой побежал! Вспомнил!
Лиза бы ударила её, несмотря на обожжённые руки, но хозяйка Карагача опередила — сшибла на землю коротким и мощным ударом ноги. Юная конвоирша откатилась к профессору, проворно вскочила, готовая наброситься, и не посмела — вернулась на полусогнутых к кострищу, присела с краю.
— Не верила, когда говорили, — вдруг сказала Магёрая. — Думала: легенду сочинили про их любовь.
— Это я хотела увести Рассохина, — вдруг призналась Лиза. — Отнять у мамы и увести... Рассохин не признавался, но я замечала. Смотрит на меня, а видит мою маму. Забывался и Женей меня называл.
— А чего сюда с ним попёрлась? — мрачно спросила слепнущая тётка. —
— Думала: увидит маму — и разочаруется. Поймёт: нельзя любить призрак прошлого... И будет со мной... Теперь ушёл провожать и не вернулся.
— Доигралась, дура! Мужик у тебя в руках был!
Ей никто не ответил. Лиза побаюкала свои руки.
— Только нашла семью, даже с братьями познакомилась. И всех потеряла...
— У пророчицы ведь муж есть! — вспомнила Матёрая.
— Есть... У Сохатиной Прорвы ждёт, на обласе.
— И что же будет?
— Драться станут, — просто объяснила Лиза. — У огнепальных такой обычай. Только муж старый, но ещё не ветхий. Если Рассохин победит, Прокоша с молчунами уйдёт в горы. А Рассохин победит. Потому что мама этого захочет.
В это время зашевелился в своей зыбке и заплакал Дворецкий. Женщины непроизвольно вздрогнули, замолчали, а стриженая даже шаг сделала к обласу, но Лиза опередила, покачала зачарованного профессора.
— Молока ни у кого нет?
— Ты ему сиську дай! — посоветовала опухшая тётка.
— А водки? — спросила стриженая. — Так выпить хочется... Никто с собой не взял?
— Перебьёшься! — рыкнула на неё Матёрая. — Наслаждайся природой!
— Обидно, — пожаловалась та. — Почему за нас никто не дерётся? Просто берут, потом бросают.
И растрясла угодивший на глаза рюкзак Рассохина. Вывалила половину вещей, нашла фляжку и принялась глотать из неё жадно, неумело, с вороватой опаской. Почти ослепшая от отёка тётка, однако же, заметила это, бесцеремонно отняла и, не припадая к горлышку, стала вливать себе в рот, не делая глотательных движений.
Матёрая вырвала у неё фляжку, хотела вылить водку на землю, но все трое одновременно бросились на неё уже с шипеньем и кулаками.
20
В первый момент не испытал уныния, пожалуй, только дежурный по аэродрому, поэтому выглядел энергично, как всякий счастливый ясашный человек.
Скандал, возникший возле вертолёта, избавил его от гнева начальства, да и само начальство в присутствии знаменитой артистки вело себя сдержанно и во всём ей поддакивало.
Это было проявление великой силы искусства!
А Неволина, пользуясь своей беспредельной властью, не соизволила даже выслушать тех, кто умолял взять на борт. Требовать посадки в вертолёт посмел только прокурорский следователь Кошкин, но сразу был унижен и растерзан звездой, едва та услышала, какое ведомство он представляет. Ему было объявлено об увольнении из прокуратуры, как только она спасёт женщин на Гнилой Прорве и вернётся в Усть-Карагач. То же самое относилось и к Гохману. Губернатор, стоя за её спиной, тут же заверил актрису, что воля её будет исполнена: эти два сотрудника будут не просто уволены, а ещё будет назначена соответствующая проверка на предмет криминала в действиях всех работников правоохранительных органов, допустивших существование секты у себя под боком. К тому же кинодива, вероятно, не совсем понимала обязанности участкового, перепутала его с главой администрации посёлка и поручила обеспечить оказание медицинской помощи, питание и ночлег спасённым сектанткам.