Запах ненависти
Шрифт:
– Так только что выскочили, – отец сморгнул. – Вы с ними должны были столкнуться.
Мужчины хмуро оглянулись на дверь.
– Не было в твоём дворе никого, – сказал Ильх. – Я первым прибежал.
– Спрятались куда-нибудь в темноте, – отмахнулся его отец. – Понятное дело, что они Илиану забрать хотели. Мало какое селение от вилы откажется. Странно только, что с угрозами явились. Пришли бы с миром, среди дня, как люди, попросили бы на несколько дней помощи. Вряд ли бы им отказали.
– Зачем я им? – насторожилась я.
–
– Надо пройти по всем улицам, по всем дворам, – заявил отец Ремзая. – Раз пришлые угрожали – с ними следует поговорить, – в голосе его прозвучали опасные нотки. – Ни один человек не смеет грозить нам в нашем селении.
Выразительный взгляд мужчины остановился на топоре в руке моего отца. Остальные соседи поддержали это предложение одобрительным гулом.
Мужики обошли дворы селения, прочесали все ближайшие дороги. За несколько часов пришлых не нашли, а вдобавок пропали куда-то Ремзай и его отец. Ремзай вернулся с восходом. Один. Рваная окровавленная одежда свисала с него клочьями, парня шатало, одна рука была сломана и висела вдоль тела плетью, лицо исцарапано в кровь.
– Что случилось? Где твой отец? – раз за разом спрашивал старейшина.
– Нет отца, – Ремзай скалился и рычал так, словно в него вселился злой дух. – Пришлые эти… Непростые они, не люди… Для ведьмина отродья они в самый раз будут! Одна это компания, одна чёрная сила…
– Они убили твоего отца? – пытался уточнить старейшина.
Ответа не было. Ремзай то хохотал, как филин в глухую ночь, то трясся, в ужасе озираясь по сторонам.
В какой-то миг старейшина изменился в лице. Его крепкие старческие пальцы вцепились в ворот рубахи Ремзая, пристальный взгляд впился в безумное лицо парня.
– Они оставили на тебе след? – резко спросил старик.
Взгляд Ремзая вдруг стал осмысленным.
– Нет! – разом побледнев, выпалил парень. – Нет…
– Раздевайся! – лицо старейшины сделалось страшным. – Докажи это. Покажи всем, что ты чист.
– Нет… – повторил Ремзай. Он вырвался и начал отступать от старейшины, озираясь как попавший в засаду зверь.
Я видела, как помрачнели лица мужчин постарше. Старейшина кивнул, и тут же дядька Ремзая шагнул к племяннику. Сверкнуло в воздухе широкое лезвие. Ремзай повалился лицом на землю. Из его спины торчал охотничий нож.
У меня вырвался крик – но только у меня. Все, кто был поблизости, смотрели сурово, мрачно, но никто не был потрясён или хотя бы удивлён бессмысленностью и жестокостью расправы. Даже мать и невеста Ремзая не кинулись к телу парня. Мать – Рила – тихо плакала, уткнувшись в плечо убийцы сына. Ирха – невеста убитого – смотрела на распростёртое тело с ужасом, прижав руку к губам.
– Неужели снова началось? – каркнула старуха Лиада.
– Не будем спешить, – мрачно ответил старейшина. – Может быть, вчерашние пришлые – не те, кто живёт в лесу.
– А если те, то понятно, к чему им вила, – мать Ремзая смахнула с покрасневших глаз слёзы и уставилась на меня взглядом, полным ненависти. – Надо было сразу отдать им это ведьмино отродье! Их убили из-за тебя, обоих! Будь ты проклята, ведьма! Ведьма!
Её волосы выбились из толстой тёмной косы, растрепались. Рила кинулась ко мне, потрясая кулаками. Я машинально отступила и выставила руку вперёд, пытаясь удержать обезумевшую от горя женщину.
– Рила, остановись! – сразу несколько рук вцепились в мать Ремзая, оттащили её в сторону. – Рила, она нам нужна!
– Все несчастья от ведьмы! – голосила женщина. – Огненное погребение ей, вместе с моим Ремзаем! Слышите?!
– Рила, опомнись! – загремел старейшина, его голос перекрыл все остальные. – Пришлые приходили за ней. И если они – те, кто живёт в лесу, их гнев будет страшен. Они должны получить своё.
– Те, кто живёт в лесу? – с издёвкой протянула Рила. – Да, они получат своё. Я сама готова оттащить к ним за волосы эту тварь! Но если за ведьмой приходили не они, если мои муж и сын случайно встретили хозяев леса по дороге… – её голос прервался злобным шипением. – Девчонка будет гореть в погребальном костре вместе с Ремзаем! – выкрикнула женщина.
От ужаса я не могла понять, о чём они говорят. В голове пульсировала одна мысль: "Рила хочет сжечь меня заживо". Я знала: за меня мало кто может вступиться. Да, мужики ночью искали пришлых, но только потому, что те угрожали селению и грубо держались с моим отцом.
Но кто же живёт в лесу, если их так боятся? С кем встретились Ремзай и его отец? О каком следе спрашивал старейшина? Именно из-за этого следа парня убили у всех на глазах. И к телу никто так и не подошёл.
– Помогите! – истошный крик прорезал воздух над улицей.
Пастух Илгар, спотыкаясь, бежал к собравшейся толпе. Из-под его ног отскакивали мелкие камушки.
Все взгляды обратились в сторону невидимого отсюда луга, куда он с рассветом погнал овец.
– Они? – коротко спросил старейшина.
– Они,– выдохнул Илгар.
Он остановился перед старейшиной, тяжело дыша. Дрожащей рукой пастух машинально потеребил тёмную бороду, пронизанную седыми нитями. Его взгляд упал на тело Ремзая. Илгар отвёл глаза.
– След? – коротко спросил он.
– Да, – старейшина покосился на всхлипывающих Рилу и Ирху. – Что со стадом?
– Они перебили половину овец, – Илгар нервно сглотнул. – Первым убили Вайна…
Я охнула. Вайн – пёс Илгара – стерёг стадо восемь лет. Огромный, мне по пояс, с массивной челюстью, и грозно торчащими даже из закрытой пасти клыками. Кто мог справиться с ним?
– Но почему вы не стреляли? – простонала Ирха.
– Если бы Илгар ранил или убил кого-то из них, селению пришёл бы конец, – мрачно произнёс старейшина.