Записки арбатской старухи
Шрифт:
Мама очень нервничала, и в результате в 1956 г. у нее случился инфаркт, а через полгода – второй. Мама долго лежала в больнице Академии Наук, потом ее перевели в загородный стационар в Болшево, где она долечивалась на свежем воздухе, потом она отдыхала в санатории. В результате мама через год встала на ноги, но здоровье ее было расшатано, часто следовали сердечные спазмы. В таком состоянии она не могла продолжать работу и с 1 января 1958 г. вышла на пенсию.
На пенсии мама смогла отдохнуть и отвлечься от тяжелой обстановки на работе. Она стала лучше себя чувствовать и занималась подготовкой к переезду на новую квартиру. Состояние здоровья позволило маме вернуться и к научным делам. Она оформила результаты своей работы за последние годы в виде монографии (А. Р. Стриганова «Реактивность и восстановительная способность денервированной мышцы
Болезни преследовали маму. В 1961 г. у нее обнаружили злокачественную опухоль в кишечнике. Была сделана кардинальная операция с удалением части кишечника (по старой технологии). Мама стала инвалидом, но прожила после этого более 20 лет.
При всех ограничениях, которые накладывало на нее состояние здоровья, мама вела активный образ жизни. Она живо интересовалась искусством, музыкой, посещала концерты и театры, много читала, встречалась со своими друзьями. Мама вела дневник (который потом уничтожила), делала выписки из книг, которые ее как-то особенно волновали, собирала программки театров и концертов.
Она сохранила хорошие отношения со своими коллегами, и они иногда приходили к нам в гости, обсуждали институтские дела, что служило для мамы ниточкой связи с ее прежними интересами.
После ее операции мы начали снимать дачу, и мама ежегодно проводила лето в Кратове среди соснового леса. Мы снимали дачу у очень милых интеллигентных людей. Хозяева жили на первом этаже, а мы – на втором, где была мансарда и открытая веранда. На этой веранде мама и писала свои воспоминания о былом.
Летом 1979 г. на даче у мамы случился сильный сердечный спазм. Врачи констатировали инфаркт. Мама лечилась в больнице и, выйдя оттуда, вернулась к прежнему образу жизни, хотя и не такому активному.
В последние два года она много болела, в начале 1983 г. у нее был микроинсульт. Маму поместили в больницу, где она скончалась 26 марта 1983 г. В соответствии с ее волей, ее прах был захоронен на Даниловском кладбище рядом с дедом Романом.
Мой папа
С папой я общалась только в детстве, в основном помню детские игры и разговоры и вспоминаю их с неясностью. В отрочестве после их развода с мамой отношения с папой стали формальными, во взрослом состоянии прекратились. А теперь я корю себя за эгоизм, черствость и глупость, которые помешали моему «взрослому» знакомству с папой. Были, конечно, разъединяющие обстоятельства в виде маминого нежелания наших встреч и папиного согласия на это, но это можно было бы обойти. Просто в молодости не думаешь, что что-то может уйти безвозвратно. Я буду писать о папиной жизни и судьбе по тому, что слышала в детстве от него и потом – от мамы, и не ручаюсь за достоверность дат.
Папа, Рафаил Исаакович Белкин, родился 31 мая 1894 г. в г. Никополе на Украине. Он происходил из еврейской местечковой семьи. Его отец Исаак Моисеевич имел в Никополе мастерскую головных уборов. Зарабатывал мало, семья жила на гроши, бабушка Мария Рафаиловна вела хозяйство. У них было трое детей – старшая дочь София и сыновья – Рафаил и Ефим. [3]
Рафаил был болезненный мальчик с некоторыми нарушениями сердечной деятельности, которые донимали его всю жизнь. Он был очень способен к учебе, и бабушка Маня решила дать ему полное среднее образование и не занимать работой, как было принято в бедных семьях. Соседи осуждали ее за то, что муж должен был один трудиться в поте лица, а старший сын рос барином. А папа мечтал быть врачом. Для евреев в царской России были закрыты дороги в университеты, и получать образование они могли только за границей. Папины сверстники из богатых семей собирались после школы уезжать в Швейцарию или Германию.
3
Соня рано умерла от туберкулеза, младший сын Ефим учился в Харькове, он стал инженером по стеклу и работал сначала на Украине, а потом в Гусь-Хрустальном. Он был женат на очень милой тете Марусе, а детей у них не было.
Окончив школу с отличием, папа уехал в Харьков, где жили бабушкины родственники. Там он поступил в фельдшерское училище, а чтобы существовать, начал работать в типографии наборщиком. Работа была
Началась Гражданская война, и папа, имея на руках фельдшерский диплом, пошел работать в красноармейский госпиталь. В 19–20 гг. он работал в госпитале на южном фронте в составе 14-й Красной армии. В 1919 г. вступил в партию. После войны папа пошел учиться в Военно-Медицинскую академию в Ленинграде. Академия объявила специальный набор для фельдшеров, имеющих опыт военной работы в период первой мировой и гражданской войн с ускоренным курсом подготовки военных врачей. После академии папа пошел в ординатуру 2-го Мединститута в Москве и после ординатуры остался там работать, защитил кандидатскую и докторскую диссертации, получил звание профессора. Это был конец 20-х гг.
В этот период папа познакомился с мамой. Будучи партийным, папа занимал какой-то пост в ректорате института. К нему за помощью привели маму, которую «вычистили» из института за неправильное происхождение. Кто-то написал донос, хотя в это время дедушка Роман уже крестьянствовал в Заречье и числился крестьянином. Папа помог маме восстановиться. [4] После этого у них начался роман, и в 30-м г. они поженились.
Уже после женитьбы у папы был период увлечения освоением Арктики, которым тогда руководил О. Ю. Шмидт. Папа дружил со Шмидтом и напросился поработать судовым врачом в экспедициях на кораблях. Он участвовал в двух экспедициях на ледоколе «Георгий Седов». Одна на Землю Франца-Иосифа, где они искали и нашли следы экспедиции Амундсена; вторая – выход в Северный Ледовитый океан для изучения ледовой обстановки.
4
Когда маму восстанавливали, секретарь дал ей прочитать донос и спросил, узнает ли она почерк? Мама узнала почерк Дяди Васи с характерными для него росчерками, хотя донос был анонимный.
Перед моим рождением папа стал директором Института морфогенеза, кроме того, он был ученым секретарем одного из ведущих биологических журналов «Успехи современной биологии». Много времени у него отнимала партийная нагрузка: он был членом пленума райкома и часто выступал с политическими докладами.
В 1932 г. папа получил грант Рокфеллерского фонда на двухгодичную поездку за границу для работы в ведущих биологических институтах. Он выбрал Институт экспериментальной биологии в Иене (Германия). Институт был создан выдающимся ученым своего времени Эрнстом Геккелем, а после его смерти институт возглавлял ученик Геккеля проф. Ю. Шаксель. Там разрабатывались актуальные проблемы биологии развития, которыми папа занимался и раньше и которые могли иметь практическое значение в медицине. Мама не поехала с ним, потому что я только что родилась, а няню нельзя было брать с собой; и мама не рискнула ехать с грудным ребенком.
В 1933 г. в Германии к власти пришел Гитлер, который ненавидел Шакселя за его антифашистские выступления на студенческих митингах в Иене и обещал его расстрелять. В ночь захвата власти фашистами в Иене Шаксель с женой бежал: он уехал на своей машине в Швейцарию. На следующее утро все сотрудники его института были арестованы, в том числе и мой папа. Папу, как иностранного подданного, быстро выпустили с условием, что в течение суток он покинет пределы Германии. Папа уехал в Цюрих и в Швейцарии и Франции заканчивал свою стажировку. [5]
5
Шаксель был видным ученым-биологом, и 3 страны предложили ему убежище и гражданство – США, Франция и СССР. Папа получил задание из Москвы склонить Шакселя приехать в СССР, и ему это удалось. Шаксель приехал в Москву, и для него создали специальную лабораторию. Он скончался в 1943 г., в Подмосковном санатории «Узкое» для ученых.