Записки из тёмного района
Шрифт:
Через несколько секунд он достиг пика и переключился на полноценную громкость. В нём стали различаться отдельные слова. Кинув бычок на землю и затушив его ногой, Костян стал недосягаем взору со стороны – так было безопаснее. Он снова замер и вслушался в тембр таинственного голоса.
– Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя твое, да придет Царствие Твое…
Теперь Шип отчетливо слышал молитву. Кто-то где-то обращался ко Всевышнему, сначала шёпотом, а потом во весь голос. От этого двадцатипятилетнему парню стало ещё более жутко. Кто молится в двенадцатом часу ночи во дворе? Вопрос на засыпку. Но подумать об этом он не успел, так как словно гром с неба на него обрушился уже не голос, а отчаянный крик:
– Да будет воля Твоя и на земле, как на небе. Хлеб наш насущный дай нам на сей день…
Громкий голос перешёл в протяжный визг, прорвав безмолвие тёмного двора. Наконец-то Костя уловил направление жутковатого ночного крика. Он шёл сверху. В нешуточном недоумении Шип вышел из-под крыши подъезда и вонзил взгляд туда, где за высотой девятиэтажного дома в бездонно-тёмном небе горели редкие звёзды.
Зрение чутко сканировало стену дома на предмет источника крика. Во многих окнах горел свет. Из них то тут, то там выглядывали любопытные жильцы и, обалдев не меньше Костяна, искали источник странного шума. Глаза Шипа бегали от окна к окну, спускаясь с девятого этажа вниз. На шестом его взгляд замер.
На подоконнике снаружи окна стоял высокий человек и продолжал надрывисто молиться. В худом и длинном персонаже Шип узнал Серёгу Рослого, которого как раз ожидал возле подъезда.
Высокий кореш Костяна был одет в белую футболку, небрежно заправленную в чёрные треники. Под босыми ногами Рослого экстремально прогибался край железного подоконника. С высоты шестого этажа в недра тёмного двора летели истошные крики молитвы.
Серёга Рослый сидел на диване и беззаботно «втыкал» в телевизор. За окном утопал в безмолвии тёмный двор, а за ним различался серый цех завода. Из-под чёрных треников торчали голые пятки, по-хозяйски закинутые на пуфик.
Сегодня Серёга наконец-то «закинулся» неким веществом, от которого должно было «вставить не по-детски». Именно так обрисовал действие наркотика знакомый «барыга». Чтобы ощутить всю обещанную палитру эффекта, двадцатитрехлетний парень заложил в ломбард недавно снятую с какой-то машины магнитолу.
Мероприятия с магнитолами он проводил неоднократно, но сносящие крышу «колёса» попробовал впервые. И вот теперь, в двенадцатом часу ночи, он ждал обещанного «бомбического» эффекта, расслабленно сидя у телевизора.
Где-то в коридоре послышались шаги. Это была мама. Она прошла из своей комнаты на кухню и застучала дверцами шкафчиков. По телевизору шла какая-то драма. Рослый почти не вникал в сюжет, фильм шёл больше фоном.
Он уже довольно продолжительное время ожидал начала своего дебютного «трипа», но реальность ничуть не менялась. Серёга начал расстраиваться. «Обманул “барыга”? Не будет обещанных неземных ощущений?»
Он взял пульт в правую руку и с нескрываем раздражением переключил канал. Негативное состояние было оправдано, ведь «закинулся» он уже достаточно давно, а обещанный эффект почему-то не наступал. Нервно давя на кнопки пульта, он бормотал себе под нос что-то нецензурное и упоминал какого-то «Жорика». Видимо это был тот самый «барыга», который не оправдал ожиданий за такую высокую цену.
Сюжеты на экране менялись стремительно, ведь каждые несколько секунд Серёга вдавливал кнопки пульта большим пальцем правой руки. Вот в телеке появился какой-то мужик с автоматом наперевес, тут же его сменила симпатичная ведущая какой-то вечерней передачи, дальше последовала погоня со стрельбой, а вот вдруг на экране появились похороны.
Похороны? Палец Серёги завис над кнопкой. Острый вопрос ударил в расслабленный мозг: «Кто вообще додумался показывать такое по телеку? Что за вздор?».
Он отложил пульт в сторону и с любопытством заострил взгляд на экране.
На нём крупным планом виднелся открытый гроб. В гробу лежал высокий мужчина в белой футболке, небрежно заправленной в чёрные треники, а вокруг стояли какие-то странные существа. Серёга напряг зрение и немного приблизился к экрану, чтобы отчетливей разглядеть суть происходящего.
«Что это за ритуал такой, и зачем это на ночь показывать?» – нарастающая тревога пронзала сознание, словно острая стрела. Вдруг странные силуэты одновременно подняли глаза и как по команде бросили жуткие взгляды прямо на недоумевающего Серёгу. Их нечеловеческие рожи смотрели злобно и презрительно, будто бы проникая в самые недра Серёгиного сознания.
Сердце застучало так, что готово было порвать кожу на груди, а бегущие бешеным потоком мысли не оставляли места для осознанного анализа ситуации. Но одно обалдевший парень понял ясно и без сомнений: на экране в открытом гробу в белой футболке и чёрных штанах лежал он, Серёга Рослый! Вокруг него стояли омерзительные твари с рогами и клыками. Это были самые настоящие черти из фильмов и книжек!
Будто бы насмехаясь над Серёгой, рогатые исчадия ада пронизывали жуткими взглядами всё его нутро и вселяли в душу неконтролируемый животный страх.
В голове кто-то ехидно зашептал:
– Молись, Серёжа, молись! Молись, пока не поздно!
Вне себя от ужаса, он кинул пульт в телевизор и, запрыгнув на подоконник, рывком открыл окно. Волна прохладного вечернего воздуха прошла сквозь Серёгу с улицы, а шёпот в голове становился всё громче и убедительней:
– Молись, Серёжа! Молись, пока не поздно!
Он шагнул на внешний подоконник и, встав на самый край, покорно исполнил указание. Железный подоконник опасно прогнулся под босыми ногами Серёги, но обезумевший от ужаса молодой человек даже не заметил этого.
– Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя твое, – крестясь на внешней стороне окна, шептал Рослый.
– Громче, Серёжа, громче! – голос внутри был строг и не принимал никаких возражений. Его происхождение было неведомо, и заставить его замолчать Серёга не мог. Он беспрекословно следовал его воле и от шёпота перешёл на крик:
– Да придет Царствие Твое. Да будет воля Твоя и на земле, как на небе…
Внезапно над серым цехом завода, что возвышался за тёмным двором, в хмуром небе стал проявляться знакомый лик. Сначала размыто, но после определённых фраз молитвы всё более и более отчётливо. Это был он – лик с икон. Серёга почувствовал его могущество и всепоглощающую сущность.