Записки непутевого резидента, или Will-o’- the-wisp
Шрифт:
Чем черт не шутит? — вдруг поселилась в нем идея фикс продать нам шифровальную службу Англии со всеми потрохами за несколько миллионов фунтов стерлингов?
Так мы иногда и общались: он наслаждался беседой со мною, я же тешил себя сумасшедшими фантазиями.
Резидентура после всех разгромов и провалов сидела на мели, в таких печальных случаях полезно демонстрировать хотя бы рвение: мы бодро доложили о мистере Икс, нарисовали голубое небо и горевшую звезду, и с тех пор вся информация о мистере Икс шла на самый верх КГБ, дело гремело, как танец с саблями, — в центре старлей с кинжалом в потрясных зубах, — блефовали и резидентура, и Москва, спускавшая сверху
Дело развивалось сравнительно спокойно, я неторопливо изучал мистера Икс (а он — меня), мирно беседовал с ним о высоких материях, ожидая, что он вдруг подмигнет и жарко прошепчет: «Завтра жду вас в музее мадам Тюссо, около восковой фигуры Хрущева, это очень важно!»
И вдруг, словно обухом по голове: Центр решил проявить здоровую инициативу, придать делу, как модно было говорить, наступательный характер, подчеркнув этим, естественно, инертность резидентуры, забитой недотепами, и предложил мне пригласить мистера Икс на уик-энд в курортный Гастингс (о выезде туда уведомлений в Форин Оффис не требовалось, ибо рядом располагалась посольская дача — небольшой замок, подаренный Советам каким-то спятившим от благотворительности богачом-коммунистом), захватив с собою присланные из Москвы бутылку водки и пилюли, остановиться с ним в отеле и раздавить совместно бутыль, предварительно проглотив спасительное лекарство, далее, по мысли организаторов, из уст Икс под действием психотропной водки полились бы все секреты кабинета министров…
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Даже шевалье д’Эон де Бомон, переодетый в девушку и засланный французским королем в русский императорский двор, и то чувствовал себя, наверное, безопаснее, хотя в подошвах его ботинок и в корсете хранились секретные письма и шифры.
Где гарантии, что, попивая водочку и думая о ней, мы не будем под контролем британской контрразведки?
Интересно, с какой стати приглашать Икс в Гастингс? Согласится ли он? Как это будет выглядеть? Два дружка, два мужика мчатся в Гастингс… Ха-ха, может быть, еще и остановиться в одном номере? Очень актуально, особенно после громкого провала клерка адмиралтейства, гомосексуалиста Джона Вассала. Бред сивой кобылы.
Но ладно, допустим, из диких симпатий ко мне и общей любви к философу Уайтхеду (кстати, я и страницы его не понял), мистер Икс бросил бы на уик-энд любящую жену и плачущих детей и полетел бы за мной — дальше тоже сплошной темный лес, использование водки и отечественных пилюль по странным законам социализма часто оборачивалось противоположными результатами: те, кого водка вроде бы расслабляла, вдруг преображались в Илью Муромца, а проглотившие защитные пилюли болтали черт знает что и бились головой о паркет.
И я представил храброго старлея, еле стоявшего на ногах, но упрямо тянувшего трезвого мистера Икс из отеля на поле брани близ Гастингса, где 14 октября 1066 года норманны Вильгельма Завоевателя разбили наголову саксов и заложили основы славной Великобритании…
Резидент, вкусив от этой грандиозной идеи, был зол и мрачен, он метким глазом различил гадючную интригу, вынуждавшую его становиться на канат, однако отреагировали мы мягко, стараясь не обозлить Центр: отметили все трудности организации дружеской вечеринки в Гастингсе, обязались принимать меры, искать возможности и трудиться над мистером Икс по способностям.
Вскоре начались парламентские выборы, резидентура крутилась, «приводя к власти» лейбористов, которые тогда считались потенциально слабым звеном в НАТО, я не особенно высовывался с мистером Икс, хотя и поддерживал с ним контакт, о Гастингсе речь не заводил — короче, мы начали медленно спускать все это дело на тормозах…
Итак, после раута на Балком-стрит мы с мистером Икс преспокойно проследовали в уютный паб, заказали по скотчу и начали размен мыслей и чувств. Мы уже окунулись в этот парадиз и выпили но два скотча, когда мой приятель извинился, встал и, деликатно промолвив, что намерен вымыть руки, удалился в боковую дверь, что меня нисколько не удивило.
Настроен я был вальяжно, в голове неторопливо струились некие патриархальные мысли, связанные с недавним возвращением семьи из Москвы, в зубах дымилась сигарилла (Кастро и Че Гевара давно убедили меня, что любовь к сигарам не равносильна предательскому переходу в буржуазный стан), из-за стойки приветливо улыбался дородный хозяин, вокруг неторопливо гудели стайки посетителей.
— Ваша карьера закончилась, сэр… — услышал я и только тогда скорее почувствовал, чем увидел, что по бокам у меня сидели два джентльмена, о нет, не джентльмены, нет! — У вас нет альтернативы, сэр… Вы провалились… Мы знаем ваши тайные контакты… у нас есть снимки… у вас нет выхода, сэр, кроме… [24]
24
Оглянувшись в последний раз, Алиса увидела, что они засовывали его в чайник.
Льюис Кэрролл.
Я не слушал, настолько был потрясен их непрезентабельным видом: рядом сидели не Сомерсет Моэм и Грэм Грин, а какие-то странные хари из Гоголя, один был небрит и походил на бродягу, постоянно вещавшего с самодельной трибуны в Гайд-парке, другой лоснился румяными ланитами (не путать с персями), но сидел мешком, и пахло от него жареной картошкой, больше я ничего не смог узреть, ибо в тот момент был явно не расположен к литературным зарисовкам.
Меня вербовали! — я понял это не сразу, а когда осознал, то не заиграл в груди «Интернационал» и не прозвучала язвительная цицеронова отповедь, а я лишь, как полагалось по инструкции, вскричал (если честно, пискнул): «Это провокация!» — и, отодвинув стол, бросился к выходу.
— Куда вы, сэр? — послышалось вослед, но я даже не обернулся (потом очень жалел, ведь это был последний шанс сразить врагов наповал гордым видом и сжигавшей, как огнемет, остротой, а еще лучше — бросить в лицо лайковую перчатку).
Я мчался в шоке к машине, но почему-то никто не гнался за мною, звеня наручниками и размахивая «смит-и-вессоном», около машины засады тоже не оказалось, бомбу в салон не заложили, и я полетел доложить о ЧП в резидентуру, переживая, что ко мне подкатились не как к асу разведки, а как к мелкому воришке.
В те великолепные времена Система еще не растеряла зубы, и, хотя криминальная деятельность старлея не вызывала сомнений, КГБ решил не давать спуску «этим англичашкам» (иначе они совсем распояшутся!), надавил на МИД, и вскоре наш посол торжественно пересек кабинет министра иностранных дел Патрика Гордон-Уокера с намерением зачитать меморандум о варварской провокации против ни в чем не повинного советского дипломата.
— Одну секундочку, сэр, — перебил его министр и быстренько извлек из папки свой меморандум. Оный гласил, что главный герой вел деятельность, несовместимую со статусом дипломата, и должен покинуть гостеприимный Альбион.