Записки о ньюменах. Неприятности в анклаве Сагуаро
Шрифт:
Лаура не стала рисковать, а потому сделала вид, что не расслышала, и выпалила заранее подготовленный текст:
– В общем, нам нужно 500 ЭГ в дом и на уличное освещение еще 100. Плюс барахлят энергоряды, их надо подправить. Еще нужен новый ретранслятор: звук фонит и голограммы рябят. Если проблема в качестве ЭГ, то, ты знаешь, я такую лажу терпеть не буду. – Лаура перевела дыхание и требовательно добавила: – Ах да! Забыла добавить. По срочной заявке.
Гриф долю секунды внимательно рассматривал ее лицо, а затем вытянул из передатчика ярко-синие ряды чисел, которые
– Я уж думал, вы в этом месяце не придете.
Пальцы Грифа медленно, с педантичной аккуратностью, вносили данные в систему.
Лаура зажмурилась от ярких записей голографа. Дома их устройство работало в режиме экономии достаточно долго, чтобы девушка отвыкла от такой мощности. Но дело Грифа процветало, и его конторе не подобало экономить. Чего не скажешь о…
– Мы не банкроты, если ты это имел в виду.
Ив кашлянула.
– Лаура Браун. Как всегда мила, – усмехнувшись, подытожил Гриф.
Лаура прикусила язык. Гриф не был плохим парнем, но он уважал существующий порядок, а это бесило больше всего.
– Ситуация с так называемыми «выбросами» беспокоит моих клиентов, а все, что плохо сказывается на их эмоциональном здоровье, волнует и меня тоже. Я доверяю внутреннему чутью, и оно настойчиво мне подсказывает, что ты и твоя компашка в курсе пятничного инцидента.
– Мы тоже твои клиенты, – извернулась Лаура, облокотившись о стойку.
– Вот именно, – лениво подтвердил Гриф. – Приятно знать, что твои деньги уходят на продукты беглецам.
– Что это, неужели я уловила нотку сарказма?
– Ты уловишь еще много моих самых разных ноток, – процедил Гриф, щелкнув пальцами. – Особенно если мое имя засветится рядом с твоим.
– Это наше дело.
– Это было бы вашим делом, будь вы независимы. Везде, где крутятся деньги, существуют отношения. А еще есть такое понятие как доверие. Новости должны быть своевременными, Лаура.
Девушка поморщилась. Ей не хотелось злить Грифа, но и отчитываться перед ним она не собиралась.
– Тебе ли не знать, каково остаться на улице, когда все вокруг жаждут расправы?
– Только не надо взывать к моей жалости. Годы придушили ее, и, рискну предположить, навсегда. Что за долбаная логика? Отдавать последнее незнакомцам, а самим – помирать с голодухи! Не знай я вас, решил бы, что вы рехнулись.
– У тебя не будет проблем с псами? – встряла Ив.
– Скорее у них будут проблемы со мной.
В этом Лаура не сомневались. Гриф держал в узде весь район, и никто не смел встать у него на пути. Такие смельчаки исчезали так же быстро, как и появлялись.
Лаура часто раздумывала над тем, можно ли назвать Грифа их другом. Он часто помогал им, и он не был сочувствующим, скорее, занимал позицию нейтралитета. Ему было фиолетово на происходящее вокруг до тех пор, пока это не задевало его собственные интересы. Удобная позиция и, бесспорно, тактически верная, но лишь для того, у кого в руках была определенная власть и способность противостоять в одиночку внезапной угрозе.
– Скорость низкая, – проворчал Гриф, всматриваясь в данные, отобразившиеся на голографе.
– Сейчас Джерманотто выползет на небо, – вздохнула Ив. – Линии перегружены.
Цифры в верхнем углу подтвердили ее слова. Скоро должно было пробить семь. О первом утреннем выпуске новостей для людей первой категории трудно забыть.
Гриф что-то недовольно проворчал себе под нос. Он тоже считал Джерманотто напыщенным петухом, но никогда не выражал своих эмоций на людях. Лауре нравилась эта его преувеличенная осторожность. Гриф, за все время их знакомства, ни разу никого не оскорбил за глаза, ни разу ни о ком не отозвался плохо, а вслух не произносил того, о чем на самом деле думал.
– Голограф.
Лаура отвлеклась от мыслей и протянула Грифу свой.
– Ты же понимаешь, что я вижу, как твои финансы поют романсы?
Сканирование вывело финансовый отчет Лауры за год. Красная рамочка вызывающе осветила лицо Грифа.
– Главное, что не слышишь, – сострила девушка и выдернула побитый голограф из рук мужчины.
– Если нужен займ – это к Вене. Можешь сказать, что от меня. Скидочка будет.
Посмеиваясь, Гриф свернул записи и принялся регулировать подачу энергии в офис Лауры.
Веня и его «Займы для всех» располагались далеко от Гнильцов. Чтобы добраться до Банка, надо было долго и нудно ехать в автобусе до Центра, а оттуда, на самоходе, к Аллее Памяти, и только через пару пешеходных надземных зон можно было добраться до Финансового района. На это бы ушел целый день. И куча нервов.
– Не думаю, что все так плохо, – попыталась подбодрить Лауру Ив.
Лаура кивнула.
– В любом случае, жду вас в следующем месяце. Если не раньше.
Гриф развернулся и медленно направился в дальнюю комнату, где, как думала Лаура, располагалось что-то вроде личного кабинета.
– Зайдем к Стэну? – неуверенно спросила Ив, как только он скрылся из виду.
Ивон скучала по Стэну, Лаура тоже часто думала о нем, ведь, как ни крути, они единое целое – одна семья. То, что Стэн и Джефферсон решили двигаться дальше, приняли предложение правительства и оставили ребят, не делало их чужаками. Каждый имеет право на собственное решение. Они не обязаны вечно сидеть все вместе в маленьком домишке и заниматься чужими проблемами. Когда Салли О’Коннор предложила Лауре основать что-то вроде детективного агентства для ньюменов, девушка согласилась. Это было неплохим решением. НЦ и его секретные отделения по всему Миру были скомпрометированы, сотни новых ньюменов, над которыми проводились эксперименты, оказались, вместе с другими ньюменами, беззащитны перед той частью общества, которая не имела привилегий. Если раньше Мир закрывал глаза на болезненных ньюменов, живших на подачки правительства и получавших от него гарантии защиты и тихой мирной жизни, то теперь появились новые пострадавшие. Люди жалели инвалидов, но жалеть инвалидов-героев им никак не хотелось. Одно дело, когда ты закрываешь глаза на поблажки для больных людей, но другое – когда эти больные становятся предметом всеобщего обсуждения и возводятся в ранг неприкасаемых. Хотя была еще одна причина.