Записки о ньюменах. Неприятности в анклаве Сагуаро
Шрифт:
Когда только НЦ начал проверки, все поддерживали спасшихся. К своей радости, Лаура узнала, что ей удалось буквально вытащить с того света не только кого-то из друзей, но и тех, кто находился с ними в одном импульсивно-временном потоке. Это ли не счастье? Но потом… все изменилось. Когда кто-то влиятельный говорит людям, что вот это правда, а это – ложь, люди верят. Даже если какое-то время они сопротивляются, все равно итог один. Коллективное мышление – это оружие, которым не брезгуют пользоваться те, кто стоят у власти. Да и сопротивляться – все равно что
Отбросы общества. Новые ньюмены. Смириться с чем-то можно лишь тогда, когда не будет задето собственное «я». Открыв детективное агентство для ньюменов, Лаура думала, что делает благое дело. Так поначалу и было. Дело шло хорошо, пока «Церковь Нового Дня» не перешла в наступление. Дать людям пищу для размышлений, приправив ее соусом из мнимой грозящей им опасности, оказалось слишком просто. Этот рецепт сыграл свою роль, благодаря чему новым ньюменам Мир перестал казаться безопасным местом.
Лаура не знала, почему именно она стала основным объектом для ненависти сограждан. Начав с простого порицания действий правительства, которое шло на уступки ньюменам, активисты перешли в открытое наступление против новых ньюменов. Им уже было плевать на отмену льгот, на извинения, на тот факт, что правительство дало задний ход реформам. Люди, начав действовать, не остановятся ни перед чем, пока не утолят свой голод, пока не начнется настоящее противостояние.
Ни Лаура, ни ее друзья не боялись разъяренной толпы. Слишком много они повидали по ту сторону. Их команда сражалась плечом к плечу. Они теряли друзей, те умирали у них на руках. Они вместе радовались новому дню, вместе пели, когда темнота наступала. Они держались за руки, когда шли сквозь густой туман. Они доверяли друг другу на все сто процентов. Но… все когда-нибудь заканчивается. В итоге жизнь преподносит сюрпризы, которые не могут вызвать у человека ничего, кроме непонимания. Вечный и самый печальный вопрос: за что?
Люди скажут: «Мы просто хотим встречать солнце без страха. Мы хотим сидеть и обнимать близких нам людей. Хотим петь от радости, а не от скорби. Хотим смеяться и искренне улыбаться. Мы хотим жить без боли, лжи и потерь, которых можно избежать, потому что мы стремимся к Свету. В глубине души мы не хотим быть детьми Тьмы. Мы хотим быть лучше, хотим чувствовать себя героями, потому что мы не монстры. Мы рождаемся беззащитными созданиями, которых можно направить к Свету. Подарите нам Свет. Пожалуйста».
Так молят они, и голос их разносится из глубин самой беспросветной Тьмы.
4
Ив и Лаура шли по узкой вытоптанной дорожке. Когда очередная ветка попыталась врезаться прямо в лицо подруге, Лаура успела перехватить ее и отвести в сторону. За что и была вознаграждена благодарной улыбкой. Если существовала хоть малейшая вероятность врезаться во что-то или угодить лицом в повисшую паутину, то именно Ив выпадала счастливая карта. Везение, увы, не всегда имеет положительные стороны.
Район Гнильцы неслучайно был так прозван. В воздухе осел резкий сладковато-приторный аромат, который смешивался с другим – тухлым и горьким. Дышать было тяжело, каждый новый вдох вызывал у любого забредшего в это милое место человека одно весьма яркое желание – блевануть себе под ноги.
В Гнильцах проходили мутные сделки, собирались подозрительные незнакомцы, заключались странные союзы. Все легально, все законно. Правительство в утренних новостях любило повторять: «Лишь самостоятельный человек способен к самосовершенствованию. Думайте, планируйте, творите! Мир поддержит ваши начинания».
Единственное, что ограничивало полную свободу, – псы. Они рыскали повсюду, совали нос в дела, казавшиеся им чересчур подозрительными, и иногда увозили людей в неизвестном направлении. Лауре всегда было интересно, кто именно попадал в категорию нарушителей, но об этом правительство предпочитало молчать. Все в Гнильцах происходило интуитивно. Правительство дарило ощущение полной свободы, но на деле ее не существовало. Всегда что-то может пойти не так. Может, потому многие боялись псов и старались как можно тише проворачивать свои дела в этом гнилом районе?
Лаура ускорила шаг, увидев трех псов, прислонившихся к стене магазина мини-голографов Калинина. Вывеска над их головами горела ярко даже в солнечное утро, как бы намекая на лучшее качество товаров хозяина этого небольшого предприятия.
Ив тоже прибавила шаг. Ее рыжие волосы под воздействием лучей быстро меняющихся голографических картинок становились то розовыми, то синими, то зелеными. Раньше Лауру это забавляло, но теперь она даже не обернулась. Люди склонны к привыканию. Все новое вызывает у них целый спектр эмоций, но стоит пройти какому-то периоду времени – все. Баста! Вещи становятся ненужными, книги скучными, музыка надоедливой. Люди не умеют ценить то, что имеют. Им всегда нужно испытывать новые, неизвестные эмоции.
Один из псов заметил девушек. Он тут же выпрямился, и его примеру последовали другие.
– Минуточку, дамы! – прочистив горло, сипло окрикнул их первый пес.
Девушки остановились. Лаура выругалась про себя. Ей совершенно не хотелось привлекать чье-то внимание в Гнильцах. Особенно внимание псов. Ив же улыбнулась лучшей своей улыбкой и протянула голограф. Пес просканировал его и молча кивнул девушке.
– Медичка, – вяло сообщил он товарищам. – Теперь ты, – ткнул он пальцем в сторону Лауры.
Она не стала сопротивляться. Это было бы бессмысленно. Лаура ждала момента. Три, два, один… Реакция!
Лицо пса скривилось, едва он увидел информацию о ней. Лаура успела сделать быстрый шаг назад, чтоб уберечь ботинки от его вонючего плевка.
– Чтоб ты сдохла, сука, – процедил пес сквозь зубы.
Ив схватила Лауру за руку и прошептала: «Не надо, Элли!». Но Лаура не собиралась отвечать. Она знала, что любые доводы повиснут в воздухе, ведь уши есть у тех, кто слушает; у тех же, кто обвиняет, имеются лишь рты.