Записки отставного афериста III
Шрифт:
Как-то разрулили. Месяц бодались, но деньги вернули.
– Макс, мы затарились!
– Поздравляю.
– Завтра отправляем вагоном в Москву партию скутеров!
– Ну-ну.
– Тут эта… проводник предложил Толяну ему налом. А не через кассу. Дешевле выйдет.
– Угу. Саша, есть такая еврейская поговорка – "Не выгадывай – не прогадаешь". Пошли нахуй этого сребролюбивого железнодорожника.
– Думаешь?
– Уверен. Саш, отстань, ко мне опять Закоруйка пришел. Как же он заебал!
– Чего ему неймётся?
– Жаба его душит, вот и ходит.
– Хочешь, мы его?…
– На глупых собак волков не зовут. Не, Саня, это моя грыжа. Сам еёлечить буду.
События разворачивались стремительно. В Хабаровске проводника взяли за жопу железнодорожные мусора. Тот предложил откупиться товаром. Но. Легально перевозимые скутера (Сашины) были новые. А левые – потрепанное бу. Мусора захотели новьё. Проводник пошёл им настречу. В итоге в ящиках подменили одно на другое. Где-то в районе Читы до проводника дошло, чем ему грозит встреча с грузополучателем. И он, прямо не сходя с рейса, написал заяву в ментовку. Мол, ему угрожают, убить грозят и те де.
У вагона Сашу ждала засада "тяжёлых". Братва пришла получать груз и получила пиздюлей. Потом их самих сгрузили в отделение.
Еле объяснились. Орали полдня.
Особую пронзительность Сашиным воплям из обезьянника придавало сознание собственной невиновности.
Уяснив расклад, менты скисли от хохота. Отпущенный Ошпаренный & группа терпил пила водку прямо у отделения из горла. Водяра не брала. Ситуация не помещалась в голове. Как?! Их?! Таких страшных?! Кинул через хуй какой-то засаленный поц из грузового вагона? И его нельзя трогать!
Придя в офис Саша поделился горем.
Я с деревянным стуком упал лбом в стол. Конвульсии не давали говорить. Засада: и ржать нельзя, и удержаться невозможно.
– Аа-а!…
– Макс! Я тя ща убивать буду!
– Аа-а!…
– Макс!
– Саня-я! Продай сценарий в Голливуд! С руками оторвут! Хоррор снимут! "Проводник". Потом сиквел! "Проводник-2" Аа-а!… Не-ет! Рокко Сифреди продай! Пусть порнуху снимет! "Вагиновожатый!" Ыы-ы… С элементами садо-мазо!
– Макс, сука!
Еле успокоился.
– Что делать будете?
– Хуй знает. Наверное, то же. В следующий рейс зайдём в гости и махнёмся.
– Месяца через два, не раньше. А пока?
– Продадим, что привезли.
– Много?
– Меньше половины. Остальное хлам. Сам погляди, мы в сервисе у стены выставили.
Пошел поглазеть. Хожу, колупаю моцики ногтём.
Бл-лядь. Опять эта сука пожаловала!
– Что на этот раз?
– -Проводка у вас не соответствует нормативам от…
– Я уже платил за это.
– У меня тётка заболела.
– Я причём?
– О! А это что?!
– Мопеды. Они не мои.
– -Заправленные? В помещении без вытяжки! Да это залёт!
– Чего тебе надо?
– Дай вот этот! Буду на работу ездить!
– Недалече уедешь. Они не мои, говорю же.
– То есть мне опечатывать помещение?
– Как хочешь. Ключ в замке зажигания. Но я тебя предупредил.
Не дослушав, Закоруйко лезет толстой жопой на скутер. Заводит. И выезжает на улицу. Прямо в лапы братвы, что нервно курит у ворот.
Я, расплющив нос об стекло, подвывал от предвкушения.
Секунда ушла на узнавание своего. Четверть секунды – на маваши. Загоруйко схватил ногу в дыню и вылетел из седла. Глядя на расправу, я невольно вспомнил Остапа: "Я человек завистливый, но тут завидовать нечему!"
События развивались аналогично бендеровскому сюжету. Минут 15 толпа месила телесно обильного брандмейстера ногами. Его отчаянные вопли ласкали мой слух. Потом босяки подняли героя и понесли визжащее тело к реке.
– Хм. В ногу идут. Красиво! – мелькнула шальная мысль.
Дойдя до набережной (движение встало, давая дорогу процессии), шобла ускорилась, перешла на куртц-галоп и с разгону запулила Загоруйку в Яузу. Почти до середины реки.
Я оргаистически стонал от наслаждения.
– Низко пошёл, видать к дождю, – в башку лезла какая-то ересь. Люди глупеют от счастья, как известно.
Больше Закоруйки я не видел. Шуму, как ни странно, было немного. Саня заранее заслал денег и превратился в "неустановленное следствием лицо". Дело встало. Зимой Закоруйке позвонили и пообещали сделать Порфирием Ивановым. Моржом-подледником.
Хохол быстро всё понял и написал объяснительную, в которой указал, что искупался сам, спасаясь от московской жары. Дело закрыли.
После ни один брандер к нам не заходил. Думаю, гори мы все синим пламенем, – ни один пожарный расчёт бы и с места не сдвинулся.
И ладно. Мы по ним не скучали.
Совращение несовершеннолетней конторы
Проблема моя в том, что сам себя я считаю скромным, застенчивым, глубоко порядочным соплежуем. Нежным и ранимым дитёй исторгшей мя соцсреды. Вихрастым голубоглазым тонкошеим жидёнком из художественной школы.
Кабы не друзья, что вечно норовят мне матку правды порезать, так бы и жил в розовых иллюзиях.
– Слышь ты, порядочный, хорош из себя Иисусика строить! Что ты с Мишей сотворил, напомнить? Напомнить, спрашиваю? Чего морду воротишь?
Мучительно краснею. Неужели это всё я творил?
С Мишей нас познакомил человек с исконной фамилией Рабинович. По классификации Бабеля его можно было смело называть "Пять жидов".
Просто символ еврейского прохиндейства. Свёл он нас с Мишелем с целью наживы. Впрочем, он всё в жизни делал с этой целью.