Записки землянина
Шрифт:
Тут он полез в такие дебри, к которых я ничего не смыслю. Что, мол, существовала раньше какая-то супергалактика, где жили наши общие предки дружно и счастливо. Планет было так много пригодных для жизни, что не знали войн, распрей, а было только одно хорошее. Правда, он дал мне понять, что это своего рода миф, поскольку никаких доказательств существования древней культуры нет, кроме потомков, коими являемся мы. Но то, что раньше все мы приходились ближайшими соседями здесь давно доказано. И вот теперь на протяжении последних миллион лет они ведут поиски «родственников», которых
— Многие планеты погибли: превратились в кометы, астероиды, пыль, — говорил он с горечью. – Некоторые сохранились и стали спутниками других более крупных, но не пригодных для существования, планет. Например, в вашей солнечной системе есть планета Сатурн, а его спутник Титан когда-то был обитаем. Венера, Марс, Меркурий тоже, но им меньше повезло, чем Земле.
Пазикуу с минуту помолчал, остановился и посмотрел мне в глаза.
— И знаете, что самое главное? В этом смысл нашего бытия.
— Собрать всех? Тогда почему…
Я не стал договаривать. На этот вопрос и сам теперь мог ответить. Только мне показалось он зря произнес последнюю фразу. Как будто пожалел о ней. Я, в свою очередь, начал ощущать переполнявшее меня чувство причастности к великому, к великой цивилизации. Если верить его словам, то я – это отражение, пусть не совсем удачное, былой эпохи, давшая начало всему человечеству. С ума сойти!
Пока я сходил с ума. Пазикуу толчком заставил меня сойти с дороги. Причиной послужило приближение сзади, не побоюсь этого слова, транспорта.
Что за красота!
И как, все-таки, далеко нам до них.
Он остановился прямо напротив нас. Первое, что меня поразило, это его абсолютная бесшумность. Если бы я стоял у дороги с закрытыми глазами, то узнал бы о нем только по порыву ветра. Совершенно безколесое средство, чем-то напоминающее лодку, вроде нашей «казанки» с заостренным носом и прямоугольной кармой ярко-оранжевого цвета. Все это покрывал прозрачный купол, внутри которого восседал льуанец. На нем не было костюма, как у меня, а тоже, что и у Пазикуу – подобие тоги. Вот только без шапочки на голове. Но больше всего меня удивило и обрадовало парение его над землей. Расстояние составляло где-то около двадцати сантиметров. Наконец-то я наблюдал в живую то, что раньше видел в «Пятом элементе» или, если окунуться в детство, в «Гостье из будущего» и «Звездных войнах»!
Я обошел вокруг аппарата, спросил:
— Что это?
Пазикуу не сразу ответил.
— Обыкновенный…э, автомобиль, если на вашем языке, — начал он, стараясь подобрать слова. – Или, ну… магнитомобиль. Понимаешь?
Мое пожатие плечами не удовлетворило его.
— Вот покрытие – дорога. И магнитомобиль. Это два магнита. Взаимодействие разности их полюсов позволяет решать задачу прикосновения, трения. Более того, управляя магнитным полем путем ослабления или увеличения его силы, возникает возможность убегать или догонять ее. В общем, сразу это не поймешь, тем более ты не умный и мог бы сделать открытие на Земле, услышав мои слова там. Тебе только бы не хватило одного ключика, вроде ньютоновского яблока.
— Покажите мне его, — самонадеянно потребовал
— Ключ? Зачем? Ты же сразу вспомнишь закон сохранения энергии. Он абсолютно верен, только вот вы об этих субстанциях еще ох как мало знаете. И эти знания во многом противоречат.
— Тогда не нужно, — сдался я.
Действительно мне это было не ведомо. А жаль! Жаль оттого, что неведомо, а не из-за невозможности реализоваться на родине.
В какое-то мгновение я опьянел. Испытал накат волнения, который обычно появляется после первой рюмки.
— Я…я…
Вдруг взял и поцеловал его в щеку (ой стыдно!).
Но Пазикуу не расстерялся.
— Не долго мне слезами разразиться. Теперь, когда на сердце — новый гнет.
— А какой у тебя гнет?
Он не ответил.
Как нахлынуло, так и отхлынуло. Изобразив смирение, последовал за ним в магнитомобиль. Когда Пазикуу взошел на него, я заметил, что магнитомобиль немного просел. А когда я забрался, еще ниже. Тем не менее, мы бесшумно двинулись вперед. Этому способствовал обыкновенный жест над панелью впереди нашего пилота, схожий с присягой на библии в «Новом свете».
Поездка мне понравилась не меньше, чем прогулка. Такое ощущение будто весь мир вокруг тебя мельтешит, а ты передвигаешься на аппарате похожем на обыкновенную лодку в полном спокойствии. Как только мы заняли свои места, стеклянный купол отделил нас от внешнего мира. Я бы не чувствовал хода, если б не глаза. Местность по мере движения практически не менялась: все те же деревья, голая почва, небольшие холмы. Гора, к которой я шел, оказалась вовсе не горой. Просто меня высадили в низине и оттого казалось, что направляюсь к возвышенности, в то время как выбирался из ямы. Это было заметно по подъему дороги, а потом и простору, который наблюдался позади нашего пути.
Солнце уже совсем село и теперь можно было созерцать звездное небо. Оно не было таким как на Земле, что и следовало ожидать. Не было привычной Большой медведицы, Ориона, Кассиопеи (других не знаю). Но что примечательно Млечный путь остался тот же. И мне кажется плеяды, которые я привык видеть в привычном месте, превратились в сплошную светящуюся линию, хоть и короткую, зато довольно заметную. В остальном все было неузнаваемо. В последнем мою догадку подтвердил Пазикуу.
— Это плеяды? – спросил я его.
— Да, это тоже скопление. – ответил он.
— Вы там были?
— Они представляют собой самую большую загадку, которую нам еще предстоит решить.
Мне было достаточно. Единственное предвкушение осталось за этот день – место, куда мы направлялись. Будет ли это огромный город с миллионами огней до самого неба или что-то еще я не представлял. Но к грандиозному и необычному был почти готов.
Никогда не доводилось покидать пределы своей страны. Никогда не видел воочию пирамиды Египта и Центральной Америки, небоскребы Нью-Йорка и сверкающий Лас-Вегас, юрты и глиняные строения Азии, даже родного Кремля – всего того, чему и на Земле можно подивиться. Поэтому термин «почти» скорее имел смысл предостережения, чем спокойствия.