Запрещенная реальность. Том 2
Шрифт:
— Да, это печать Хранителей.
— Ну и как мы здесь пройдем? — осведомился Василий. — Или ты взял взрывчатку?
— Если Кристина договорилась с Хранителями, то вход откроется, — сказала Ульяна. — Попробуем?
Посвященные замолчали, пристально глядя на бетонную стену тоннеля, и произошло то, чего Вася не ожидал: на стене проступил вычерченный тонкими светящимися линиями прямоугольный контур, затем прямоугольник этот пошел трещинами и осыпался кусками бетона, обнажив отсвечивающий в луче фонаря шелковой зеленью, голубизной или фиолетовым блеском — в зависимости от
Тарас дотронулся до овала рукой и вдруг шагнул в него, как в воду, свободно пронизав твердую на вид поверхность. Иван Терентьевич без колебаний последовал за Горшиным. Ульяна оглянулась на ошарашенного Балуева, дернула за рукав.
— Шагай, ганфайтер, это сейчас не дверь, а ее иллюзия.
Василий сделал внутреннее усилие и вошел в «крыло жука», ожидая удара лбом о твердый материал двери, но без всяких эффектов миновал ее и оказался в каменном склепе с квадратной дырой люка в полу, из которого был виден отсвет фонаря; Горшин и Парамонов уже спустились в колодец, стены которого были сложены из все тех же «крыльев», отсвечивающих бронзовой зеленью.
Вниз вели не скобы, а штыри из материала, похожего на фарфор, шершавые и теплые на ощупь. Спускаться по ним было легко, вскоре отряд преодолел около полусотни метров, пока не очутился в небольшом зале с каменными, грубо обработанными стенами. На всем протяжении спуска воздух в колодце был достаточно сух и свеж, из чего Вася сделал заключение, что тот, кто проделал ход, позаботился и о вентиляции.
— Соболев пойдет этим же путем? — спросил Вася, посторонившись, чтобы пропустить Ульяну. — Или есть другой путь?
— Хранители наверняка знают и другой, — сказал Иван Терентьевич, — но открыли только этот.
— А если Соболев унюхает, что мы прошли до него?
— Я «замела» следы, — успокоила Балуева Ульяна. — Он, конечно, почувствует, что кто-то проходил, но не сможет опознать.
— Долго нам еще спускаться?
— МИР уже близко. А ты хорошо представляешь, что ожидаешь увидеть? — полюбопытствовал Тарас.
— В общем-то… не совсем, — смешался Василий. — Но из рассказа Соболева все же вырисовывается нечто вроде старинного замка.
Посвященные обменялись веселыми взглядами, впрочем, не задевшими Васиных чувств, и Горшин скомандовал:
— Поехали!
В то же мгновение пол искусственной пещеры провалился под ними, вернее, просто исчез, и люди посыпались вниз, в распахнувшуюся темную пропасть. Падение, однако, длилось недолго. Ноги Васи, а затем и седалище коснулись гладкой и скользкой поверхности какого-то круглого желоба, и он заскользил по нему вниз с головокружительной быстротой, сначала пытаясь удержаться — чисто рефлекторно, потом бросил эти попытки, обнаружив, что Ульяна скользит рядом, прижатая к нему закруглением желоба. Естественно, ему ничего не оставалось делать, как обнять девушку, чтобы предохранить от столкновения с возможными препятствиями. Так они и вылетели в гигантский зал МИРа, обнявшись, где нашли-таки препятствие, оказавшееся Иваном Терентьевичем.
Вскочив, Вася помог встать Ульяне и, открыв рот,
Высота сооружения достигала метров ста (пещера была еще выше!), и больше всего оно напоминало колоссальную сосновую шишку с раскрытыми чешуями, выплавленную то ли из стекла, то ли из янтаря. Но форма шишки не довлела над этим чудом природы, созданным разумными Инсектами миллионы лет назад, оно было гораздо сложней и гармоничней. Каждая чешуйка шишки состояла из множества более мелких чешуй, создающих впечатление шерстистости и мягкости, основания чешуй собирались в складки, пронизанные шестигранными порами, а все вместе создавало ощущение такой гармонии и эстетического восторга, что невозможно было оторвать от сооружения глаз.
— МИР галиктов, — негромко сказал Иван Терентьевич, тоже зачарованный видом замка Инсектов, — разумных пчел. Такой я вижу впервые.
— Я тоже, — прошептала Ульяна, дотронулась до замершего Васи. — Ну, как тебе замок?
Василий не ответил, поглощенный созерцанием «гнезда» разумных пчел, бережно сохраненного иерархами Круга.
— Идите сюда, — раздался гулкий, сопровождаемый эхом голос Тараса. Он был единственным, кто не увлекся разглядыванием творения древних насекомых.
— Очнись, Балуев, — толкнула Ульяна Васю в плечо. — Еще успеешь налюбоваться.
С трудом сбросив оцепенение, заставив себя оторваться от диковинного зрелища, Василий поспешил за спутниками, собравшимися у шестиугольной дыры входа в основании «гнезда», через которую в него свободно мог въехать трейлер.
— Это не пустой МИР, — сказал необычно напряженный и сосредоточенный Горшин, — он полон Великих Вещей Инсектов. Во всяком случае, «саркофаг» матки-царицы галиктов и пчелиный вариант «Иглы Парабрахмы» в нем имеются. Я даже не понимаю, почему Хранители согласились разблокировать вход именно в этот МИР.
— Значит, у них были свои расчеты, — резонно заметил Вася, затем посмотрел на Ульяну и признался: — До сих пор голова кругом! Действительно, я представить не мог такую… такую величавую красоту! Кстати, кто-нибудь знает, как мы будем выбираться отсюда? По этому скользкому желобу взобраться наверх невозможно.
— Выберемся, — обнадежил его Иван Терентьевич.
— Вполне оптимистическое утверждение, — кивнул Вася. — Ну а что мы будем делать теперь?
— Ждать, — сказал Тарас. — Соболев наверняка захочет взглянуть на трон царицы галиктов, вот там, в «царском тронном» зале, мы и будем его стеречь.
Повернувшись, Горшин первым направился в глубь замка галиктов.
Ориентироваться внутри «гнезда» разумных пчел было довольно легко, в большинстве своем его ходы закручивались спиралями вокруг центральной оси коридоров и вели в зал, где некогда обитала царица-матка, управляющая деятельностью семейства. Стены здания светились везде одинаково и, хотя не рассеивали мрак, все же давали достаточно света, чтобы не спотыкаться о выступы пола и не цепляться за ребра стен. Единственное, что мешало идти быстро, — закругление пола: коридоры здесь в сечении были шестиугольными или овальными.