Запрещенный роман
Шрифт:
Но как бы ни было ему противно, в какую бы ироническую гримасу ни складывались его губы, он никогда не забывал, что поднялся к проректорскому креслу именно на этих волнах, из грязи в князи.
И все-таки он снова поежился. Первым он бы такое не начал. Как бы не вернулось бумерангом!
Наскоро позавтракав, Рожнов поехал в университет.
Направляясь в свой кабинет, скрипел зубами. "Ну, господа хорошие, теперь меня голыми руками не возьмешь!"
– - Петрищеву ко мне!
– - бросил он через плечо секретарше.
– -
Галю он встретил стоя, не подал ей руки:
– - Ты была в доме Гильбергов?
– - Бывала, а что?
Рожнов изобразил на лице сострадание.
– - Вечно ты забредешь, куда не надо. Сядь и напиши фамилии всех, кто посещал это осиное гнездо.
– - Он прошел к двери и запер ее на ключ.
– - Есть сведения... установлено...-- скосил глаза на газету "Правда", лежавшую на столе.
– - "Международный сионизм... шпионские сведения... ЦРУ..." -- Рожнов говорил напряженным многозначительным шепотом. Галя то брала перо, то откладывала его.
– - Вот так, -- жестко заключил Рожнов.
– - А Светлова там днюет и ночует.
– - Светлова?!
– - Леля попала, как кур в ощип. Дед Яши, этот ребе... Вот кого забыли в детстве придушить. Ты вела с ним какие-нибудь разговоры? О чем? Напиши. Дай политическую оценку. Хуже, если это сделают другие. Тебя может спасти только откровенность.
– - Но при чем тут Леля?
– - Ты не о Леле думай!
– - раздраженно сказал Рожнов.
– - О себе!
– - Губы Рожнова скривились в презрительной усмешке.
Эта усмешка запомнилась Гале с давних времен. Некогда Рожнов спросил, правда ли, что она ругала пьесы, не прочитав их. "Так и сказала: "Есть постановление?!
– - и усмехнулся презрительно...
Вот когда задумал ее ущучить.
Галя отстранила лист бумаги, который пододвинул к ней Рожнов.
– - Деду Яши восемьдесят с гаком! Чушь какая!
– - Чушь?! Ты газеты читаешь?.. Сколько рядом с нами напроверенных людей? Ты поручишься, что мы не сломаем шею, к примеру, из-за профессора Горелика, фольклориста... Такие, как Горелик... они!.. Они!.. Они!!!
В конце концов Галя оставила заявление, начинавшееся словами: "Могу показать, что Л. Светлова к космополитам Гильбергам никакого отношения не имеет". Избавившись от Рожнова, она бросилась к телефону-автомату. Прикрыв трубку ладонью, позвонила Леле. Лели дома не было, уехала к деду Яши.
"Что бы мне ни грозило, я вырву отсюда Лелю. Что бы мне ни грозило!"
Неслышными шагами Галя вошла в коммунальную квартиру, которая никогда не запиралась. Потопталась перед дверью комнаты, взялась за дверную ручку. Вдруг дверь приоткрылась как бы сама собой. Собирая тряпкой разлитую на полу воду, Леля пятилась в коридор.
– - Леля, -- едва слышно позвала Галя.
Леля нисколко не удивилась ее приходу.
– - Здравствуй, -- сказала она, выкручивая
– - Сегодня ну просто дверь не закрывается. Только что был Юрастик. До него три девчонки, которые учились с нами на одном курсе. Спрашивают, что пишет Яша. Ты тоже пришла узнать? Да?
Галя торопливо кивнула.
Леля побежала на кухню, вымыла руки и предложила Гале сходить вместе с ней на почту. Дед ушел получать деньги от Яши и что-то долго не возвращается.
Едва Галя открыла стеклянную дверь почты, до нее донеслись голоса:
– - Гражданин, вам же объяснили... Хватит, старик, не задерживай! Дедушка, к начальнику идите! К на-чаль-нику!..
Возле круглого окошка с белой надписью на стекле: "Выдача почтовых и телеграфных переводов" толпились люди, но по тому как ерзали его локти, Леля поняла -- он призывал на голову почтовых работников все кары небесные. Она подошла к окошку. Девушка с желтыми полосками на петлицах терпеливо объясняла деду, что перевод не может быть выдан, так как прислан не ему.
– - Тоесть, как не ему?!
– - возмутилась Леля.
– - Издеваетесь над старым человеком?
– - сразу завелась Галя.
– - Тише, граждане! Дайте жалобную книгу!
Медленно, с паузами, как детишкам, почтовая девушка объяснила Леле и Гале:
– - Телеграф принял: "Роману Соломоновичу Гильбергу". Понятно? А что у него в паспорте? Посмотрите.
Леля взглягула на паспорт и зажала рот рукой.
Несколько дней назад она прибежала к деду (после летних каникул она зачастила к нему). Лицо у него было пепельное. Краше в гроб кладут. Глаза погасли. Оказывается, от Яши нет ни письма, ни перевода. Каждое первое число приходил перевод. А сегодня пятое...
Леля в тот же день телеграфом отправила в Уфу тетке немного денег с просьбой немедленно переслать их по такому-то адресу...
И вот пришли... Но разве дед Яши не Роман Соломонович?
– - Что у него в паспорте?
– - повторила девушка.
– - Рах...
– - Галя начала было читать вслух, но споткнулась на первом же слоге. Взяв паспорт, она едва осилила по складам: -- Рахмиель-Хаим-Алтер Шоломович Гильберг.
Она присвистнула.
– - Да, не поскупились родители. Пошли к начальнику!..
Возле самого дома Галя невесело усмехнулась и шепнула Леле на ухо:
– - Как в уголовной хронике. Он же Рахмиель, он же Хаим, он же Алтер, он же Шоломович, оказавшийся при проверке Гильбергом...
Дед, который семенил впереди, обернулся, но промолчал.
Позже, когда Леля ушла в гастроном, дед уселся возле стола, положил руки на клеенку и спросил:
– - Кажется, вас заинтересовало мое имя?
Галя пристроилась рядом с ним и, скрывая смущение, весело сказала:
– - Похоже, имена вам давали за выслугу лет. Как ордена. Прожили десять лет. Нате-ка еще одно имя! Ухитрились протянуть еще десять...