Запретная Родина
Шрифт:
– А я – на голову. И одеяло комкаю.
– А я – скидываю на пол.
– Что же, – рассмеялся мужчина, – выходит, мы – отличная пара. Учитывая размер кровати, боюсь, оба проснемся в синяках.
– Крис, – тихо сказала я, и мы встретились взглядами, – я серьезно. Как бы беспокойно ты ни спал, нельзя же отдохнуть, согнувшись в три погибели, на этом жутком кресле! Мне совесть не позволит спокойно уснуть.
– Давай договоримся: я попробую тут, а если не выйдет, посреди ночи заберусь к тебе.
Я знала, что он твердо решил не переходить границу, и тихо вздохнула. Конечно, никакого «посреди ночи» не будет.
– Ладно. А чем ты укрываться будешь?
– Курткой. А вообще-то я не мерзну.
Пришлось и с этим согласиться. Мужчина сходил в ванную, вернулся и выключил свет.
– Доброй ночи, Ава.
– И тебе доброй, Крис...
…Я тихонько встала с кровати и пошла в туалет. Выпить столько лимонада и мерзнуть к тому же – сочетание весьма убедительное для некоторых внутренних органов. Это не Атальмейн, где осень теплая и солнечная, а обогрев нужен только в короткие зимние месяцы.
Я зацепилась пяткой за край дырявого ковра, налетела на тумбочку и на ощупь добралась до ванной. Обратный путь шла уже увереннее, но всё равно хваталась за стены.
Казалось, что в комнате кроме меня никого нет. Кристиан, несмотря на заверения о собственном храпе, тихо спал. Привыкшие глаза различали его фигуру, скрещенные на груди руки и вытянутые ноги. Я решила проверить, мерзнет ли он, и осторожно тронула щеку мужчины. Теплый. Не проснулся. Хорошо.
Не знаю, как долго пользовались этим одеялом, сколько раз его стирали, выбивали или чистили, но оно совсем не грело. Казалось, что я укрылась салфеткой, и нос заледенел. Я пыталась устроиться так и сяк, осторожно ворочалась, то подтыкая одеяло, то снова перекладываясь, то закрывая подушкой поясницу или живот. Но, казалось, дуло отовсюду, сквозняки лезли змейками, и даже высохшие носки не спасали.
– Авериш, что-то случилось? – вдруг прозвучало в тишине.
Я со стыдом подумала, что не так уж и тихо ворочаюсь.
– Нет, просто непривычно. Так темно и холодно, никак не могу устроиться… Прости меня. Я думала, что веду себя тихо.
– Замерзла, – сразу догадался Кристиан. – Во второй раз. Всё из-за меня. Надо было сразу соглашаться и ложиться рядом. Ты еще не передумала меня пустить в кровать?
– Н-нет… – прошептала я. – Я буду смирно лежать, честное слово, что не стану пихаться!
– Обещаю, что не скину тебя на пол, – сказал он, и я замерла, слушая тихие шаги. – Ты где предпочитаешь – возле стеночки или с краю?
– Как тебе удобно.
– Мне удобнее, если ты будешь в норке.
Я никак не могла справиться с дыханием, от волнения горели щеки, и бегали по всему телу мурашки. Моя сестра Амина говорила, что часто именно так всё начинается: теплота дружбы становится жаром любви. А, может, Крис просто не мог иначе? Возможно, дело было не во мне, а в том, что он согревал бы любого, нуждающегося в этом? Хоть девушку, хоть бездомного котенка…
– Не бойся, – шепотом сказал он, мягко двигая меня к себе поближе. – Я не приставала. Буду вести себя скромно и культурно… Хотя смотря какую культуру иметь в виду.
Я рассмеялась и, тая от блаженства, уткнулась носом в его грудь. Рука Кристиана оказалась между мной и стеной, второй он укутал мои ноги, подоткнул одеяло. Я не смела прижаться плотнее, но даже так сразу стало тепло и уютно. Сомкнув веки, я длила это наслаждение, слушала дыхание любимого и сама не заметила, как провалилась в густоту ласковых снов.
А проснулась уже у него на груди, в плотных, жарких объятьях. Одеяло скомкалось и теперь укрывало только ноги, куртка Кристиана была целиком на мне, а мои шаловливые, непослушные руки обхватили его плечи. Впрочем, и он держал крепко, позволяя лежать прямо на себе и не высказывая недовольства.
Сквозь тонкие занавески просачивался слабый свет, было слышно, как за окном стучит дождь. Я не знала, сколько сейчас времени, и совсем забыла о том, зачем мы вообще пришли в этот мир. Дар дремал, и я, разомлевшая, дремала на груди желанного мужчины. Такое прекрасное, заполняющее чувство! В эти мгновения я понимала, что не откажусь от любви, просто не смогу сдаться, пусть жертва и окажется велика. Но мы всегда чем-то жертвуем, хотя бы выбирая одни тропы взамен других, и тогда невыбранные дороги отмирают, порастая густыми травами и забывая, что такое топот ног.
Страха не было. Я впервые в жизни думала о себе как о человеке с личной судьбой, не зависящем от прежних, пусть привычных и теплых отношений. Я любила семью, не хотела делать столь решительный шаг, но любовь к мужчине всё изменила. Мой мир не стал бы прежним, ведь забыть чувства не выходило. Скрывая правду от родных, я хотела защитить их, но понимала – им тоже придется делать выбор.
Следующее пробуждение оказалась столь же прекрасным, только на сей раз Кристиан лежал позади, обнимая меня рукой и прижимаясь большим, горячим телом. Я всегда представляла, что спать рядом с кем-то не слишком удобно – ни раскинуться, ни шевельнуться без последствий. К тому же обниматься во сне, когда тело тяжелое, неподатливое, а я – вдвое меньше Криса… Но это было более чем чудесно, может быть, потому, что я была полностью расслаблена. Дыханием он щекотал мне затылок, и я жмурилась от удовольствия, не желая шевелиться. И вдруг след, что мы засекали, внятно о себе напомнил.
– Хм, – сонно проворчал Кристиан, – кажется, пора.
– Доброе утро!
– Доброе, Ава. Ничего спала? Я-то вообще не помню ночи, провалился, отрубился… не хулиганил? А, всё-таки сграбастал, – и он сел на край, оставив после себя волну теплого запаха. – Прости. Первый раз с кем-то в обнимку сплю.
– Если бы не ты, я бы продрогла до костей. Спасибо. И… Я тоже раньше всегда спала одна.
– Новый опыт не всегда приятен, – усмехнулся мужчина. – Но, прости за бестактность, я бы не отказался ещё как-нибудь с тобой померзнуть.
Со мной!
– И я с тобой. Было уютно и хорошо.
Штурман вздохнул и поглядел на меня, чуть развернувшись. Непричесанный, непроснувшийся толком, выглядел он замечательно милым и обаятельным.
– Знаешь, здорово было бы погулять вместе, когда дела закончим. На Ибизу, например, отправиться, или к вам на Атальмейн. Что скажешь?
Душа забилась от радостного восторга, но потом я вспомнила, что нас ждет у меня на родине.
– С огромным удовольствием, но лучше на Ибизе. Я там никогда не была. Говорят, красивый мир. И ещё Цевра с её неповторимым небом и осенними чащами. Есть даже специальное обозначение для глаз ультрамаринового цвета – «как Цевранская высь».