Запретная Родина
Шрифт:
– Кхм… Хм, – раскашлялась я. Пришлось выпить воды и сипло отозваться: – Да. Я не должна была скрывать, что… Ну, причину, почему я здесь.
– Ты и не скрывала, – напомнил Крис, и я начала краснеть.
– Это лишь верхушка айсберга. Да, я жаждала обрести свободу воли, идти своей дорогой. Но обобщала, потому что не решалась сказать главного. Дело не в Тасуле, не в романтике путешествий, не в даре… Не в трудностях, которых я была лишена, а потому не развивалась, топчась на месте. – Я сглотнула и тихо сказала, надеясь, что он поймет сразу и не переспросит: – Я пришла сюда из любопытства, может быть, из вредности, и могла бы, насытившись новизной, вернуться домой, но увидела
Сказала, покраснела, и принялась сосредоточенно изучать собственные башмаки. Даже они напоминали о доме синей вышивкой и особо прочной кожей рыбы-ревуна. Помнится, мама подарила эту красоту мне на прошлый день рождения… И вот как я отблагодарила её.
Кристиан довольно долго молчал, а я слушала свое дыхание. Сердце никак не успокаивалось, дар затих, изгнанный страхом.
– Неужели я тебе столь сильно понравился, Ава? – наконец произнес он.
–Да. Понравился. Очень. Хотя, думаю, всё ещё сложнее, Крис. Ты прости меня за это. За то, что скрывала. Я боялась, что если скажу тотчас, это тебя отвратит. У нас не принято, чтобы девушка сама… Да и стеснялась я. И сейчас тоже боюсь. Родители единогласно решили, что нельзя даже попробовать. И Домьер пришел, потому что считает себя единственным вариантом. А я не хочу!.. – выкрикнула и снова покраснела.
Кристиан шагнул ко мне, протягивая руку, и теплое пожатие неведомой болью отозвалось внутри тела. Я хотела плакать.
– Почему же нам нельзя попробовать? Отчего твой отец так категоричен? Я не подслушивал, но, пока появлялся, уловил обрывки разговора. У Штурманов это бывает – зависаешь в пространстве душой, а тело нагоняет, – пояснил он. Честный. Всегда готовый поговорить, а не закрыться в себе.
– Открывшие путь – уважаемые изгои, – принялась поспешно объяснять я. – Их везде примут с распростертыми объятьями, но никто не отважится породниться. Считается, что люди, взявшие на себя ответственность возобновить Цикл, не бывают счастливы. Их судьбы тяжелы, полны испытаний, и у них не может быть родины.
– Но я же где-то родился, – невесело усмехнулся мужчина. – И собираюсь, если так суждено, продолжить род на Трогии.
– Да, мне и самой кажется глупым отрицать всякие чувства только потому, что у всех разные судьбы… Открывшие путь часто теряются, проваливаются в Пропасть, даже погибают до того, как… Я не допущу этого! Крис, я… Прости, очень волнуюсь…
– А за что простить-то, Авериш? – шепотом спросил он, медленно притягивая меня к себе поближе.
– За поспешность. Ты не думай, я не настаиваю. Но, возможно, если ты меня лучше узнаешь… Вдруг тоже?..
– Тоже? – переспросил он, а руки уже обхватили за пояс, и я прижалась щекой к его груди. Слезы – то ли счастливые, то ли отчаянные – уже текли по щекам.
– Полюбишь, Крис. Когда-нибудь.
Я не могла больше сдерживаться и расплакалась в голос. Сильная женщина, ага. Пусть другие держат себя в руках, скрывают жажды и печали. Какой толк их прятать, если тайное всё равно станет явным рано или поздно? И даже если удастся скрывать правду долго-предолго, если будет она только твоей, сможет ли сердце справиться с желанием поделиться истиной хотя бы с кем-то? Сердце ведь тоже устает, ему тоже ведома тяжесть, его можно заполнить или очистить. Оно знает и голод, и сытость, и, хотя пропасть чувств бездонна, а всё-таки сердцу нужна надежная опора.
Для меня ей стал Кристиан, и я не собиралась никогда врать ему.
– Это и есть мечта, – выговорила я. – Всё остальное – второстепенно.
Штурман вздохнул.
– Значит, никакого благословения, если что?
– Как бы хорошо ни было… – начала я, и только потом осознала его слова. – Значит, мы можем попытаться?..
Теперь я шептала, боясь спугнуть надежды.
– Наш уговор в силе?
– Да.
– Пойдем сейчас?
– Да. Я только вещи необходимые возьму.
– Хорошо. Тогда там и обсудим эти ваши законы, наши чувства и то, как будет лучше поступить.
Я успокоено кивнула. Уйдем – и родные не будут знать о месте нашего пребывания. Конечно, я вернусь домой попрощаться – одна или с ним. Но главное, что Крис был готов идти дальше и узнавать, доверять, зреть будущее. И я чувствовала, что ему хочется не просто дружбы, что эти объятья, то, как он ласково называл меня, взгляд, в котором поселилась некая новая мысль – объединились для создания прекрасного.
Глава 25
На Белве царило лето. Холодное, ветреное, оно, тем не менее, было прекрасно. В маленьких городах проходил фестиваль цветов, и букеты были повсюду – в магазинах, в коридорах гостиниц, в парках в больших кувшинах и чашах. Здания тоже цвели, цвели крыши и балконы, а люди носили венки. Казалось бы, перебор, но оно того стоило. При таком коротком лете каждый успевал насладиться яркостью и благоуханием, а многие посещали горные луга, благо и гор, и лугов на Белве было предостаточно.
Мне хотелось снова побывать там, где мы бывали с друзьями, и Алеард не стал противиться. От печальных воспоминаний всё равно не убежишь.
– Как думаешь, мы сможем отыскать мир, где похоронен Кир?
Алеард кивнул.
– Если для тебя это важно, малышка, я его отыщу. Пусть даже весь Промежуток перерыть придется.
– Мы ведь не похоронили его, Алеард… Ну, в земле. И не сожгли. Там ни огонь не загорался, ни песок невозможно было проковырять. Просто оставили возле дерева, укутали… То есть Лина создала покрывало, а потом как бы охватила его металлическими ветвями. Я хочу убедиться, что у него всё хорошо… то есть… Боже, что за чушь я болтаю! Как у мертвого тела могут быть дела?
– Я тебя услышал, Фрэйа. – Алеард был серьезен. – И почувствовал. Этот парень для тебя не просто «тело», а лучший друг.
– Зря я, наверное, того злодея отпустила. Думала, отомщу, и боль пройдет. Потом думала, что поступила правильно, отпустив негодяя. Но теперь сомневаюсь, верное ли это решение.
– Его спасла семья. Надеюсь, он это понял.
– Главное, что я поняла.
Алеард посмотрел на меня, взял за руку и улыбнулся.
– Не хочешь к родителям?
– Странно это или нет, хорошо или плохо, но не хочу. Мне нравится быть с тобой, с друзьями. Словно мы создали новую семью, основанную не на кровном родстве, а на родстве душ. И Кир был бы рядом. Да, если бы я только была сильнее тогда... Если бы кто-то помог. Знаешь, он улыбался, когда умирал. Он не боялся. Наверное, если бы он владел еще одним даром, то тоже оказался бы Радужным, как и я. Полный чувств, доверяющий глубинным инстинктам, готовый принимать новое и сражаться за себя постоянного. Я тоскую по нему. Такого, как Кир, легко любить.
– Ещё чуть – и я начну ревновать, – усмехнулся Алеард.
Он притянул меня к груди и обхватил, прижимая к себе с ласковой властностью. Я покраснела.
– В смысле как друга.
– Ага.
– Просто мы с Кирианом на одной волне, как брат с сестрой.
– Угу.
– Ты что, правда, что ли, ревнуешь? – смущенно хмыкнула я.
– Самую малость, но только потому, что не знал Кириана. Я ведь не ревную тебя к Ойло и Эвану, Маиру и Крису, хотя они тоже друзья. А всё потому, что я их хорошо узнал, ощутил через энергии.