Запретная Родина
Шрифт:
И тут на берегу возникли знакомые фигуры. Старшая? Мама?.. отец?! От смущения я покраснела и сжалась, но и не подумала от Криса отстраниться. Через минуту обоюдного разглядывания пришла злоба. Это уж совсем стыда не иметь, стоять и пялиться на нас, да еще и с явным неодобрением! Я не могла больше молчать.
– Простите, но вы не вовремя. Мама. Папа. Клара. Оставьте нас одних, пожалуйста.
Наглость или нет, эти слова были необходимы.
– Думаю, Аверина права, – спокойно и с достоинством сказал Кристиан. – Пожалуйста, подождите нас
Они явно ожидали от Криса другой реакции – раздражения, возможно, гнева. Но он, умница, отлично держал себя в руках, и мне не позволил психануть. Слава богам Земных просторов, родные не заупрямились. Когда они скрылись за деревьями, я позволила себе выплеснуть ярость.
– Да что же за наказание!.. Ну почему они не могут отстать? Я ведь ничего плохого не пожелала!
Мужчина невесело хмыкнул.
– Видимо, у вас и правда с этим строго. Твоя мама была растеряна и расстроена, сестра удивлена, а отец рассержен. Думаю, он бы с радостью дал мне в морду за совращение дочки…
– Но это я тебя совратила!.. – вырвалось отчаянное, и мы облегченно рассмеялись.
– Ава, это было замечательно, – прошептал он мне в ухо, и я покрылась мурашками. – Но я не хочу лишать тебя семьи, не смею отнимать твое прошлое ради счастливого будущего.
– А я не смогу жить как прежде, Кристиан. Тем более после этих поцелуев… Мне хочется убежать, чтобы мы продолжили. Давай убежим?
Он подхватил меня на руки и понес на берег. Его тепло – вот что было истинно.
– Не пожалеешь? Вдруг они хотят сказать что-то важное.
– Я знаю, что для меня важен ты, важны новые чувства. Почему они не хотят понимать, что я буду сражаться за это! Возможно, потому они и гибли, другие Открывшие путь, умирали за тех, кто им дорог? Разве это плохая судьба? Разве не так правильно?
– Я не дам тебе погибнуть, Ава, – тихо сказал он. – Я создам для тебя новую родину, если ты полна решимости отказаться от старой.
– И всё же ты сомневаешься, – произнесла я, сдерживая слезы.
Он кивнул.
– Уже не в том, что ты нужна мне, но в себе самом.
– Значит… – пробормотала я. – Ты… и я… Так быстро! Кристиан!
– Что нам мгновения, – улыбнулся он. – Мне бы хотелось, чтобы ты была со мной навсегда, Аверина. Вот так люди учатся жадничать, но я сдержанный жадина. Если бы твоя семья одобрила хотя бы само чувство, а не меня самого, это бы стало фундаментом. Я хороший строитель, я создам прочный дом.
– Я знаю.
Этот разговор должен был состояться сейчас или никогда. Я могла бы вовсе отречься от родных, хотя и понимала, что это будет болью на всю оставшуюся жизнь. Но Кристиан не дал мне сбежать, он не привык сжигать мосты. Хорошо, что родители были готовы выставить условия. И плохо, что нам они совсем не подходили.
– Вы можете жить на побережье, в доме рядом с нашим. Никогда не путешествовать, сохранять род…
Кристиан покачал головой. Мы все вместе сидели за столом, они – в расшитых нарядах, мы всё ещё в купальниках.
– Сейчас, когда Промежуток слаб и податлив, когда Арон Первый готовится захватить Трогию, когда я единственный Штурман на всех… Я не могу бросить тех, кто мне дорог.
– Ваша преданность заслуживает похвалы, но верность Аверине должна быть доказана.
– Нет! – резко сказала я. – Он ничего мне не должен, и тем более не должен ничего Атальмейну.
– Тебя изгонят.
– Я уйду сама.
– Ты будешь нежеланным гостем на родине, Аверина, – попыталась вразумить меня Клара. – Станешь чужой для сообщества Атальмейн! А представь, каково будет нам!
– Зато я буду желанна иначе. Вы можете отречься от меня и восстановить доброе отношение. Это правильный путь, если вам так важно провести черту. Не думаю, тем не менее, что меня отвергнет Хранитель.
– Ты этого не знаешь, – нахмурился отец. – Ты не была в пещере уже достаточно долго.
– Мы с Кристианом сходим туда вместе, и я уверена, что Дух явится и одобрит наш союз. Бури, новый Хранитель Цикла, ничего против не сказал.
– Да? – улыбнулся Крис. – Ты с ним говорила?
Пришлось признаться, ведь я действительно встречалась со Зверем на Тасуле, и он не высказал недовольства и не стал пугать меня несчастливой судьбой.
– Бури непризнан, – сказал отец. – Он до сих пор не явился на Атальмейн засвидетельствовать почтение предкам. Он создан людьми, Аверина!
– И что? Разве людская мысль недостаточно сильна? Разве чувства, что он впитал, не искренни? Как вы можете говорить такое о Хранителе! Я не могу разорваться, пытаясь угодить вам и следовать за сердцем! Вы не понимаете, что это трудно? Неужели думаете, что я вас не люблю?
– Ты нас бросила. Ты предала предков.
– И поделом им, с их глупыми запретами!
– Это святотатство!
– Это правда!
Мы могли бы разругаться в пух и прах, но Кристиан снова меня спас.
– Авериш, не горячись. – Он держал мою руку на протяжении всего разговора, а теперь нежно сжал пальцы. – Мы пришли из разных миров, поэтому не можем прийти к единому мнению… но самое страшное, что ни у кого, кроме Аверины, нет уверенности в своих действиях.
– Вы имеете в виду… – побагровел отец.
Кристиан поднял руку, решительно, но не грубо его перебивая:
– Вы любите дочь и хотите для нее лучшего, но не знаете, как вести себя. Вы хотели забрать ее, потом смирились с ее выбором, надеясь оставить одну прочную цепь и вынудить нас безвылазно сидеть на Атальмейне. Но теперь видите, что я не привык мириться с оковами, а Аверина хочет узнать небо. Стоит ли винить птиц за их полеты? Как бы далеко они не летали, как бы сильны ни были их крылья, гнезда они вьют на земле и птенцов оберегают уютом и собственным теплом. Я не могу обещать вам покоя, но я постараюсь сохранить мир, насколько это будет в моих силах. Мир для нее и всех странников, открывших Промежуток.