Запретный мир
Шрифт:
Совсем иное дело теперь! Убитых можно пересчитать по пальцам, в немногих землянках стоит плач, зато в результате короткой, как вспышка молнии, войны пошатнувшееся могущество племени приросло силой двух присоединенных племен и увеличилось в два, нет, в три раза! Поистине сама Мать-Земля благоволит своим детям, посылая удачу храброму и мудрому вождю и его славному войску! Поистине добрые духи привели к людям Земли хитроумного воина Юр-Рика и несокрушимого богатыря Вит-Юна, шепнув вождю мысль принять чужаков не с мечом, но с почетом. Слава! Слава!!!
На праздник пришли не только свои, но и немало народу от бывших
Гости держались растерянно и робко. Шутка ли: не успели толком взяться за оружие, как проиграли войну и лишь милостью победителя не обращены в рабство с женами и детьми! Гостей пришло немало, отчасти по приглашению Растака, отчасти из любопытства посмотреть поближе на непобедимых воинов из Запретного мира и попытаться понять, как же это случилось, что закон дедов и прадедов оказался нарушен и никто до сих пор за это не поплатился. Стояли, молчали, переминались с ноги на ногу, удивлялись почти дружескому к себе участию. Растак под страхом лютого наказания запретил кому бы то ни было насмехаться над покоренными соседями. Как будто кто-то другой побил их, а не люди Земли! Удивительно и небывало…
Иные гости не только сами явились без оружия, но и привели с собой жен, сразу дав понять: они доверяют слову нового вождя, вождя союза трех племен, и не готовят никакой каверзы.
В добрый час! И тем не менее несколько испытанных воинов Земли не собирались принять участие в пиршестве, а по приказу Растака неприметно держались у края площади, скользя цепкими взглядами по гостям, да и по хозяевам. Мир миром, союз союзом, но случайностей быть не должно. Неосторожный копает яму самому себе.
Разумеется, пришли не все: кто-то остался нести дозорную службу по общей теперь границе, остались заслоны, прикрывающие селения Выдр и Соболей, кто-то попросту побоялся прийти, а кое-кто и не захотел – и все же подобного столпотворения в деревне не случалось никогда. Площадь оказалась мала, часть людства разместилась по прилегающим улочкам. За столами нашлось место для немногих избранных, большая часть устраивалась прямо на земле возле циновок с питьем и снедью. Ер-Нан, усмотрев зорким оком, что свободных мест для почетных гостей почти не осталось, бросил покрикивать, поскользнулся на колоде и, едва не растянувшись, поспешил к столу, опасаясь в глубине души, что вождь укажет ему место возле циновки. Однако заметивший его порыв Растак лишь одобрительно кивнул, отчего Ер-Нан неслышно привизгнул от удовольствия. Скоро, скоро вождь назовет его новым кудесником, да не одного племени, а трех разом! И то, что Скарр, драный пенек, хоть и родной дед, улизнул неведомо куда, из-за
По правую руку вождя разместился Пуна, и сейчас не расставшийся с соболиной шапочкой, знаком власти над своим народом, по левую – Култ, могучий воин, лишь немного уступающий статями богатырю Вит-Юну. Эти два ратоборца мерили друг друга через стол заинтересованными взглядами. Нос Вит-Юна, хотя и смазанный вчера лучшей целебной мазью, оставался изрядно распухшим, разве что фиолетовые тона полиняли, сменившись бледной прозеленью. Что до Юр-Рика, то он, отмытый и свежий, с чинным видом восседал на скамье рядом с Вит-Юном и, кажется, собирался сегодня держать рот на замке. Уже за одно это Растак был ему благодарен.
А ведь не кто-нибудь, даже не Вит-Юн, а именно Юр-Рик был виновником этого праздника! Растак прекрасно помнил свои сомнения и понимал: не приди тогда меньший из чужаков с предложением поучить воинов по-своему – еще неизвестно, чем кончилось бы дело. Вряд ли он рискнул бы напасть на соседей малым своим войском, даже имея в верных союзниках обоих чужаков и не без оснований рассчитывая на страх сопредельных племен перед выходцами из Запретного мира. Иное дело громить сомкнутым строем многочисленные, храбрые, хорошо вооруженные, но нестройные толпы!
Что ж, теперь у Юр-Рика будет много работы, ибо войско нужно большое и учить его придется заново. Отсрочка необходима. Затем – неизбежно – за Соболями и Выдрами последуют другие.
И все-таки если Растак и не доверял кому-то из чужаков, то в первую очередь Юр-Рику. Чересчур проворен, себе на уме, да и Вит-Юн к нему, как видно, прислушивается. Нет, надо привязать обоих к себе и к племени как можно крепче. И для этого есть средство…
Уже давно ходили по рукам чаши с пивом и медом, простые деревянные, глиняные и медные, а то и серебряные с золотой отделкой. Уже Пуна и Култ, поднимая по очереди единственную цельнозолотую чашу, еще раз поклялись страшной клятвой в верности союзу…
Слова, слова!.. Култ, как и Пуна, покорен с виду, однако же, не в пример Вит-Юну, пришел на праздник в кожаном доспехе с рельефно выкованной медной пластиной, полностью прикрывающей могучую грудь. Потеет, а терпит. Хорошо еще, что оставил дома свое излюбленное оружие – страшных размеров каменную палицу, с которой, одержимый боевым безумием, не один раз свирепо бросался на целый отряд врагов, крушил без разбора щиты и головы и обращал уцелевших в бегство. Как еще состорожничал, не принял боя?.. Не иначе, уже был наслышан от битых Вепрей о несокрушимом Вит-Юне. Вепри с Выдрами граничат и вроде не в ссоре…
Узколобое недоверие. Может, правду говорят, будто мать Култа зачала нынешнего вождя Выдр от сожительства с волосатым кулем, существом могучим, но подобным лесному зверю? Похож… Как бы то ни было, он ошибается, подозревая коварство со стороны Растака. Потом – может быть… Но сейчас оба вождя нужны как подпорки, без них союз рассыплется и, чего доброго, воины Соболя и Выдры предпочтут славную смерть подчинению чужому вождю и служению непонятной им цели…
Если он, Растак, окажется по уму не выше Култа.