Зарницы смуты
Шрифт:
— О, кого я вижу! — улыбнулась колдунья. — Моркос-ведун.
Вблизи ее мантия отличалась от одежд других учеников. По всей длине лифа вилась искусная вышивка, а рукава были подколоты булавками с драгоценными головками. Да и мантия не касалась пола, а маняще заканчивалась, едва закрывая колени.
Тайдеона без обиняков уселась между мной и опешившим Мелгером.
— Лаббер! — на ее крик повернулся один из подмастерьев. Он скинул капюшон. Чуть вытянутое лицо, глубоко посаженные глаза карего цвета, ямочка на подбородке, темные волосы… он казался излишне смазливым. Да еще
Она обняла нас за плечи.
— Как знаешь, Тай, — буркнул подмастерье и набросил на голову капюшон.
Едва молодой маг отошел от нас, колдунья убрала руки и зашлась звонким смехом. Другие ученики оглядывались на нее, о чем-то негромко перешептывались. Явно не одобряли поведение однокашницы.
— Думаю, это его немного встряхнет! — Тай утерла кружевным платочком слезы в уголках глаз. — Такой ревнивый, такой ревнивый!
— Жестоко ты с ним, — я покачал головой. — Да и остальных приложила недурно.
— Пусть их… — она махнула рукой. — Все равно меня не любят… ну, за исключением милашки Лаббера Солье. Тот еще с Карохарских Садов ко мне неравнодушен… Эх, было время! Увитые розами беседки, прозрачная вода в бассейнах, тайные лавки в зарослях сирены… Ну, да что с Лаббера взять? Избалованный ребенок богатых родителей.
Она вновь засмеялась. Мелгер покосился на новую знакомую. Он всегда вел себя излишне чопорно и придерживался общепринятой морали. Тайдеона его явно шокировала.
— Ученики! — громогласный возглас Дахтера Соргана заставил всех замолчать. Даже музыканты перестали петь о похождениях любвеобильной Элли. Настоятель встал, поднял серебряный кубок над головой: — Сегодня мы пьем за тех, кто больше никогда не будет сидеть с нами за одним столом. За тех, кто не выпьет чарку вина с братьями. За тех… кто ушел навсегда. Лестер Нест, Тервис Заррет!
— Тервис! Лестер! — громко прокричали ученики и подмастерья, выливая вино на выскобленные до блеска плиты зала.
— А теперь время смеха и радости, — Дахтер отставил пустой кубок. — Грандмастер Лавитри, грандмастер Таор!
Рабочие вкатили в зал две накрытые плотной тканью телеги, как показалось вначале. К одной подошел Тарий, к другой — глава магического ордена. Эклид Таор оказался огромным, грузным стариком с плечами молотобойца и длинной, завитой в три косички бородой. До этого дня я его ни разу не видел.
— Мне всегда казалось, что наших грандмастеров перепутали местами, — хихикнула колдунья. — Ваш — красавец, каких еще поискать, ну вылитый маг. А наш… ему бы дубину, меховой тулуп и хоть сейчас в разбойники!
Мелгер недовольно засопел, покосился на девушку так, словно от нее дурно пахло. Та не обращала на него никакого внимания.
— Ну, ученики, начнем! — у Эклида Таора голос оказался дивно высоким. Даже смешно немного стало.
Здоровяк сорвал покрывало с телеги. Конструкция сильно напоминала дикобраза: множество тонких деревянных жердей, прикрепленных к массивному основанию, у кончиков жердей — медальоны на цепочках.
— Уставар Зартан! Прими свой медальон…
Это
С нами дело обстояло значительно проще. Тарий аккуратно снял покрывало с огромной, кованой подставки для мечей. Будущие Рубаки просто подходили и забирали свой. Там же, в небольшом медном ларце, лежали кольца.
Кинжал мне принес Шэд. Простое оружие в ножнах из полированного дерева. Обмотанная шершавой кожей рукоять, лезвие тонкое, с оттиском нашего оружейного мастера.
— Сталь — лучшая, — коротко бросил подмастерье. — Но не забывай чистить и натирать клинок маслом.
Наконец-то принесли настоящую еду! Мясо вареное, жареное, тушеное с овощами и в сладкой подливе. Курица, говядина, свинина, рыба… м-да, сейчас о таком изобилии только мечтаю…
Кажется, я обгладывал кроличьи ребрышки, когда восточная стена обеденного зала превратилась в пыль и щебень. Камни недурно исполнили роль снарядов — головы учеников лопались под ударами, как переспелые тыквы. Скамейка вылетела из-под моей задницы, я рухнул на Тайдеону, сверху нас припечатала тяжелая столешница… может, только это и спасло.
Из-под обломков помогли выбраться ученики. Судя по оружию в руках — из нашего ордена. Всех с головы до ног покрывала толстым слоем каменная пыль.
— Мать… — Мелгер прижимал ладонь к рассеченной брови, — что это было!?
Воздух разорвал жуткий треск, сноп ярко-алых молний устремился из зала прямо в стенную пробоину. Следом полетели огненные шары, что сжигали на своем пути частицы пыли и оставляли дымный след. Замок тряхнуло, заскрипели дубовые балки.
Я вытащил кинжал. Ведовское зрение помогало видеть даже сквозь пыльную завесу, и картина поражала своей чудовищностью. Под камнями, обломками столов и лавок лежали мертвые ученики. Десятки. Кровь текла по камням ручьем, скапливалась в углублениях.
У пролома высились четыре фигуры в облачении магов. Они высматривали кого-то в ночи…
Один выставил перед собой руку — воздух перед ним задрожал, из марева вырвалась ветвистая молния. На улице раздался хлопок.
— На улицу! — по залу метался Тарий Лавитри с мечом наперевес. — Уходим из зала!
Не знаю, что было дальше.
Очнулся, когда людская волна втащила нас в коридор, едва не размазав по стенам. Пальцы мои жестко сжимали запястье колдуньи, Мелгер трусил следом; лицо его превратилось в страшную маску из крови и пыли.
— Это за мной! — зашипел он мне в ухо, когда все остановились перед воротами. Ждали, когда поднимут решетку. — Слова Лестера… они пришли! Колдуны! Это они…
— Нет, — я покачал головой. — У Тайдеоны другая аура. Она чем-то схожа с магической, только гораздо сильнее. А тут… я не уловил никакого запаха, не увидел вязи. Только страшный удар по мозгам.
Решетку подняли и мастера вывели всех во внешний двор. Земля, во многих местах изрытая взрывами, превратилась в запекшийся шлак, над ней поднимался пар. Повсюду валялись обугленные трупы, кажется, я даже раздавил чей-то череп…