Зарницы смуты
Шрифт:
— Неужели? — Мелгер, что было довольно заметно со стороны, не проникся к новому знакомому уважением.
— Да-да, — словно не заметив сарказма, ответил тот. — Знаете, есть ларцы с секретом? Ну, в которых прячут золото, драгоценности и прочий мусор? Нет? Ладно… В общем, эта шкатулка так просто не откроется. Крепко запечатана.
— Кто бы мог подумать! — всплеснул руками мой друг. — Воистину, ради этого открытия следовало плыть через зимнее море и будить меня посреди ночи…
Клац!
Узкий, заточенный железный штырь воткнулся в стену рядом
— Смеяться будешь над своими мастерами. Я не для того, как уже было верно подмечено, три недели блевал овсянкой в каюте и ни капли вина в рот не брал, чтобы меня здесь за танцующую мартышку принимали.
Мелгер побледнел, покосился в мою сторону, словно искал поддержки. Я пожал плечами — мол, сам виноват! Нечего над людьми насмехаться.
— Шкатулка не просто закрыта — любой замок, так или иначе, можно взломать. Здесь поработали колдуны.
— Я же проверял! — Мне не понравились его слова. Совсем не понравились! — Раз семь — точно. Никаких плетений, никаких запахов…
— Ее не заколдовывали, — покачал головой Призрак. — Тогда бы плетение увидел даже такой неуч, как ты. Ее создали колдовством… подобно Кристаллу.
День не задался с самого утра.
Всю ночь мы по пятам ходили за Призраком: то в библиотеку, то в алхимическую лабораторию, а под конец поплелись в башню мастеров, где и проторчали до самого утра под дверью в покои грандмастера.
Кажется, я задремал, когда окованная бронзой дверь распахнулась и в коридор вышли Тарий и Призрак. Никогда не видел грандмастера в боевом обмундировании! От того щеголя, в легкой курточке и шарфике, не осталось и следа. Даже в ночь бойни, залитый кровью и весь в пыли, глава нашего ордена не выглядел настолько грозно. Кольчуга, вареная кожа, рукавицы с кольчужными набойками. На плече покоится длиннющий меч, обмотанный полотном. Такое оружие неудобно носить ни на поясе, ни за спиной. Двуручные мечи — большая редкость, а люди, способные управляться с ними, всегда мастера своего дела.
— Пора растрясти жирок, — усмехнулся Тарий. Призрак стоял позади, глаза в кучу, от него сильно пахло пивом. — Деррик хочет взглянуть на последствия нападения, а мы будем его сопровождать…
«Ага, — подумал я, — у нашего таинственного гостя есть имя. Мискареллец он, что ли?»
Все, что нам позволили сделать, это умыться и съесть по тарелке холодной каши. С кухни грандмастер взял мешочек сухарей, кусок сыра и пару вареных реп.
— Как в юные годы, — вздыхал он, протягивая мне провиант. — Голодный, не выспавшийся, уставший, с бадуна… красота!
Снег на улице немного подтаял, по крышам тарабанила звонкая капель. День обещал быть теплым, на дорогах появилась коварная слякоть. С моря дул пронизывающий ветер, трепал полы плащей, лицо горело от его прикосновений. Впервые за долгое время небо очистилось от стальных туч,
Я предпочел кольчуге добротный доспех из кожи и шерсти, но сапоги и перчатки надел с железной обивкой. Мелгер мелочиться не стал — нацепил стальной нагрудник, наручи, в заплечном мешке грохотал литой шлем, где-то рядом покоилась шкатулка. Призрак ничего из оружейной брать не стал. Зато привесил к поясу две фляги, одну из них, к слову сказать, прикончил еще по дороге на причал. Внутри была отнюдь не вода.
Вот кого стоило пожалеть, так воинов из портового гарнизона! То тут, то там слышался треск поленьев в кострах и вился едва заметный дымок. Многие возвышенности заняли дозорные — стучащие зубами солдаты, с головы до ног укутанные в тряпье. Может быть, где-то под слоями одежды у них скрывались кирасы с искусной чеканкой, но со стороны эти люди походили на нищих.
— Каолит любит своих защитников, — проговорил Деррик, когда мы проходили мимо очередного поста. Он оглядел хмурые, обветренные лица солдат, ухмыльнулся: — Неужели на острове нет теплой одежды?
— Оба хранилища с амуницией сгорели, — Тарий поморщился. — С бедолагами одеждой поделились горожане, да вот не на всех хватило.
Озеро замерзло. Лед был ноздреватым, изредка неприятно похрустывал под ногами, но солдаты на пирсе нас заверили, что корка достаточно толстая и идти можно безбоязненно.
Страх провалиться в воду никуда не делся. Даже грандмастер немного нервничал, когда потрескивание разносилось над хрустальной гладью.
На противоположном берегу дозорных не было, и вскоре стало понятно — почему. Никто и не подумал предавать земле тела убитых бородачей, и зрелище на пирсе открывалось душераздирающее. Почерневшие на морозе лица, скованные льдом тела… Разве можно нести службу в окружении непогребенных мертвецов?
— Вот это накромсали! — восхитился Призрак. Его, казалось, подобная картина нисколько не трогала. — Это ж сколько их тут?
— Человек пятьдесят, наверное, — пожал плечами Тарий. — Некогда было считать. Слушай, а тебе доспехи подобной работы не встречались?
— Посмотрим, посмотрим… — пробормотал Деррик, смахивая перчаткой снег с ближайшего тела. — Ух, хорош удар! Полбашки снесли.
Я отвернулся. Уж лучше смотреть на проглядывающее сквозь тучи солнце, чем на изувеченных мертвецов.
— Доспехи неплохие, — подытожил Призрак, отхлебнув из фляги. — Мех теплый, слоев кожи много… но такой амуниции давно уже не делают. Даже — очень давно! В обжитых землях подобные кирасы остались лишь в музейных хранилищах, да и у коллекционеров найдется парочка. На юге такая броня использовалась повсеместно… — Я мысленно поздравил себя и Мелгера с верной догадкой.
— Все-таки юг, — Тарий двинулся к замку, мы — следом. — Что ж, теперь скрывать это не вижу смысла, да и ученикам обо всем давно известно… кто-то яростно желает заполучить шкатулку. Интересно, что в ней, если столько народу уже положили?