Зарубежный детектив (1989)
Шрифт:
— Ты сам хорошо знаешь, что это ничего не значит. Он спокойно мог все успеть сделать.
— Но зачем?..
— Мотив лежит на поверхности, независимо от того, кто убивал. Яначек и «другой дух» заходили в рыцарский зал по очереди, не забывай об этом. Скорее всего архитектор заметил своего «коллегу» и остался посмотреть, что тот будет делать в рыцарском зале, — опасался за спрятанную Луизу. Значит, он видел убийцу с подсвечником в руках. Поэтому и расспрашивал потом всех подряд об орудии убийства. Готов держать пари, что он допустил роковую ошибку — попытался шантажировать убийцу. Этот человек все считал на деньги. Может быть, намекнул убийце, что кое-что знает, и этого было достаточно…
— Пока не забыл! — прервал его адвокат. — Седлницкий раза два вспоминал о какой-то суматохе, которая была минувшей ночью в коридоре второго этажа. То ли гонялись друг за другом, то ли еще что-то… Он хотел рассказать тебе об этом подробно, напомни ему.
В комнату вошли Коварж и Чап.
— Садитесь, — пригласил их Янда. — Мы уже заканчиваем. Что вы делали потом? — спросил он Гронека.
— Петр по телефону заверил меня, — адвокат улыбнулся поручику, — что уже мчится сюда на машине. Я прикинул, что на дорогу ему надо не меньше часа… Все это время мы сидели с Седлницкий в зале и разговаривали. О разном — о жизни, искусстве, о женщинах и вечности. Потом пошли в коридор поджидать Петра у окна. Но стояли там недолго — раздался этот визг. Бедная девочка выла, как сирена.
— Вы не видели, как девушки шли по двору?
— Нет. Мы стояли у окна всего несколько секунд. А потом сразу бросились посмотреть, что там случилось. Но нас опередили Беранек и Гакл, которые выскочили из квартиры управляющего. Я приводил в сознание девчушку, упавшую в обморок… Но это несущественно. Там я громко объявил время: без десяти два. Значит, было два часа… И приехал Петр.
— Ну хорошо, — Янда провел рукой по лицу. — Начнем, пожалуй. Где они у тебя, Петр?
— В первом выставочном зале. Все, то есть Седлницкий, Беранек, Бенеш, Гакл, Лудвикова, Альтманова и те две Ленки.
— Он уже знает, как их звать, — съязвил Гронек.
— Ленками здесь хоть пруд пруди, — усмехнулся Янда. — Ну, ничего, имя красивое. Тогда начнем с них. Быстренько снимем показания и отправим в Прагу. Обстановка здесь сейчас не для них.
— Если позволишь, товарищ капитан, — вмешался Чап. — Там Беранек буйствует. Всхлипывает, скулит. Парень совсем распустил нюни. Просит, чтобы его допросили первым. Говорит, признается во всем. Кроме убийства, конечно…
— Это следовало ожидать. Пусть пока дозревает.
— Гакл тоже хочет идти первым, — продолжил поручик. — Говорит, что, вероятнее всего, нашел орудие убийства. Какой-то старинный меч. Он заперт у него в комнате, в Гакл просит, чтобы мы сняли с него отпечатки пальцев.
— Скажи, что мы благодарим его за инициативу. Пусть потерпит, и до него дойдет очередь.
— И еще… — Чап стоял в нерешительности. — Альтманова… Она хочет уехать. Говорит, до обеда все время была с тетей, а потом вы приехали вместе, так что она вне подозрений…
— Я ей дам «вне подозрений», — угрожающе проворчал Янда.
— Ну и глупец же я! — неожиданно воскликнул Гронек и хлопнул себя по лбу. Все удивленно посмотрели на него. — Я забыл тебе сказать, — обратился он к Янде, — что у Седлницкого пропал служебный пистолет.
— Ну хватит! — капитан стукнул ладонью по крышке стола. — Развели настоящий базар! Что ты здесь еще делаешь? — набросился он на Гронека. — Насколько я знаю, ты приехал сюда как турист. Тебя интересует искусство, и управляющий замком позволил тебе познакомиться с новой экспозицией. Так иди, смотри картины и не мешай нам! Товарищ Чап! — продолжил он, когда за Гронеком закрылась дверь. Поручик выпрямился. — Приведи этих двух ревизорш.
— Обеих сразу?
— Если говорю двух, значит, двух! А Альтмановой передай, что охрана все равно не выпустит ее из замка. Никому не разрешено покидать его.
Мадленка и Геленка уже пришли в себя от потрясения, глаза их возбужденно блестели. Еще бы: стать вдруг свидетельницами такого события! Сколько теперь разговоров будет!
Говорили сразу обе, перебивая и дополняя друг друга. Но они привыкли так изъясняться, и рассказ их о том, как обнаружили труп, был довольно стройным.
— Все четко и ясно, — похвалил девушек капитан. — Теперь будьте внимательны и постарайтесь вспомнить точно. В хранилище до обеда вы все время были вместе?
Подруги подтвердили, что они действительно неразлучны.
— С вами работали Бенеш и Беранек. В какое примерно время они уходили и приходили?
— Бенеш был постоянно с нами, — начала Геленка.
— Подожди, перед десятью мы послали его за булочками, — напомнила ей Мадленка.
— Точно. Здесь пекут потрясающие булочки — душистые, с маком. Их привозят в десять, еще горячими. Вот мы и погнали Дарека в магазин. Вернулся около одиннадцати. Он там еще выпил пахты, стоял за ней в очереди. А в Праге ее вообще не достанешь.
— Дарек пришел без десяти одиннадцать, — уточнила Магдалена.
— Ну, это уже детали. Потом все время был с нами. Хотя, — вспомнила Геленка и захихикала, — этой пахты он выпил, верно, многовато, бегал потом в туалет.
— Не понимаю, зачем Гелена все это рассказывает, — возмущенно вмешалась Магдалена. Она смотрела Янде прямо в глаза: — Дарек Бенеш вернулся незадолго до одиннадцати и был с нами до без четверти два, когда пришел пан Гакл. И мы, уходя, напомнили Дареку, чтобы запер дверь.
— Но он, кажется, никуда не пошел, потому что ему все еще было плохо, — добавила Гелена.
— Ну хорошо, — вздохнул Янда. — А как с Беранеком? Тоже все время был с вами? Я бы очень удивился…
— Практически он тоже был постоянно с нами, но мы с ним намаялись! — Геленка бессильно развела руками. — Лентяй каких свет не видывал! С утра слонялся из угла в угол, по где-то после одиннадцати мы его силой власти…
— И угрозами, — дополнила Мадленка.
— …заставили поработать с час. И то он постоянно подходил к окну, заводил разговоры о солнышке, о том, как хорошо сейчас загорать. Хотел сломить нашу волю.