Зарубежный экран. Интервью
Шрифт:
Конечно, пригласить на такие ответственные роли молодых и неопытных актеров — большой риск. Но я думаю, что не менее трудно работать со знаменитостями. Я сотрудничал с Марией Каллас, Ричардом Бартоном и Элизабет Тейлор. Но все-таки с юными актерами работать лучше. Юность всегда вознаграждает художника, она дает ту свежесть и искренность, которую мы уже потеряли. Я сознаю, что трактовка ролей Оливией Хассей и Леонардом Уайтингом несовершенна, но зато в ней есть искренность, движение, молодая неуклюжесть, которые ничем не заменимы. У Оливии Хассей сильная воля, крепкое здоровье и крутой нрав. Это очень важно дл? исполнительницы роли Джульетты, ибо именно она движет сюжет, она делает предложение Ромео, она сражается до конца. Это тот же шекспировский образ, который в русской хореографии создали Прокофьев и Уланова — Джульетта — живая, сильная и -решительная.
— Какие шекспировские экранизации кажутся вам наиболее удачными?
— «Отелло» Орсона Уэллса, частично «Ричард III» Лоренса Оливье, «Гамлет» Григория Козинцева. Я восхищен его фильмом — классическим по манере, философским по мысли. Но в то же время, когда Козинцев делал своего «Гамлета», я ставил в театре «Гамлета» сегодняшнего дня, используя все достижения психологии и психоанализа, учитывая стремление к бунту, которое живет в сердцах молодежи сегодня. Джорджо Альбертацци ходил в черном свитере среди условных декораций. Призрака отца Гамлета не было. Гамлет сам, своим воображением воссоздал картину убийства отца — как в спиритическом сеансе.
— Помогает или мешает кинорежиссеру театральный опыт?
— Театр дает режиссеру знания, широкую профессиональную платформу. Кино началось с театра и многое берет из него. В фильмах мастеров, много работавших я театрах, — Лоренса Оливье, Питера О’Тула и других — всегда заметен театральный опыт. Но это не недостаток, а достоинство... Мой сценический опыт делает меня сильнее в кино. Я и дальше собираюсь продолжать ставить оперы, драмы и фильмы, но постараюсь в каждом виде искусства говорить со зрителем его языком.
— Кто из современных кинорежиссеров кажется вам самым интересным?
— Чарли Чаплин, не превзойденный никем. «Мсье Верду» — лучший фильм всех времен и народов. В Италии — Федерико Феллини. В СССР — Григорий Чухрай, Александр Алов и Владимир Наумов, Иосиф Хейфиц.
...Франко Дзефирелли продолжает много работать в театре. Он поставил на Бродвее «Даму с камелиями», в которой молодую героиню играла Сьюзен Страссберг, в Италии — пьесу Эдварда Олби «Кто боится Вирджинии Вульф?» и «После падения» Артура Миллера с Джорджо Альбертацци и Моникой Витти, «Деликатный баланс» Олби и «Черную комедию» Питера Шеффера.
«Укрощение строптивой»
Его планы связаны и с театром и с кино.
Он рассказывает:
— После «Ромео и Джульетты» трудно выбрать подходящий сюжет для нового фильма — все идеи кажутся бледными. Кроме того, хочется отдохнуть от Шекспира. Предлагали экранизировать «Макбета», но я отказался. Остановился на жизни Франциска Ассизского. Картина будет называться «Брат-Солнце и сестра-Луна». Франциск Ассизский родился семьсот пятьдесят лет назад, но его волновали те же проблемы, которые определяют отношение к жизни сегодняшней молодежи — в Риме, Париже, Лондоне или Чикаго. Франциск Ассизский был противником насилия и войны, искал способ изменить мир, он стал инициатором движения, которое должно было преобразить структуру римско-католической церкви, а в какой-то степени и общества. Это не значит, что я хочу с его помощью поучать молодежь. Я просто хочу рассказать историю одного молодого человека из очень богатой семьи, взбунтовавшегося против своего окружения, против богатства, уничтожающего мораль, против окостенения идей. Тот бунт ничем не отличается от бунта современной молодежи. И сегодняшние бунтари нередко происходят из богатых буржуазных семей и протестуют против норм своего мира. Но многие сегодняшние бунтари, чувствуя, что что-то нужно делать, не знают, что именно, и останавливаются на бунте. А Франциск Ассизский имел программу действий — он открыл ее в духовном обновлении, он протестовал против окостенения и деморализации самого мощного тогда общественного института — церкви. Сегодня религия перестала быть главным, но есть другой окостеневший и деморализующий институт — государство. Роль Франциска играет Трем Фокнер, его партнершей будет бывшая манекенщица Джуди
Кроме того, я хочу сделать фильм о проблемах сегодняшнего дня. Они касаются молодежи — молодых людей разных стран. Фильм о том, как решает эти проблемы молодежь трех народов — русского, английского и итальянского.
Моника Витти
Этой итальянской актрисе посвящены сотни статей в газетах и журналах разных стран. Наверное, почти столько же, сколько Микеланджело Антониони, снявшему ее в нескольких своих фильмах. Клаудиа в «Приключении» (1959), Валентина в «Ночи» (1960), Витториа в «Затмении» (1961), Джулиана в «Красной пустыне» (1964) — в этих героинях Моники Витти, почти незагримированных, похожих друг на друга и внешне и духовно, под маской сдержанности ощущается внутренний драматизм, какая-то безнадежность, недосказанность... Эти картины, сделанные в одном стиле, одном жанре, одной манере, воссоздают особый, непохожий ни на какой другой мир — мир Антониони. И его олицетворением стала Моника Витти. Ее героини в этих фильмах — современные итальянки, мучительно страдающие от тоски, одиночества, бессмысленности существования; они ищут взаимопонимания с окружающими, стремятся преодолеть одиночество.
Как-то говоря о способностях актрисы к перевоплощению, Антониони писал: «Прежде чем начать фильм «Красная пустыня», я наблюдал многих нервнобольных людей в клиниках и вне клиник, и мне кажется, что я их увидел затем в лице Джулианы. Немногим актрисам это удалось бы передать так, как Витти. После просмотра фильма один психиатр сказал, что поведение героини с клинической точки зрения передается актрисой с исключительной точностью».
Итальянские кинокритики не раз высказывали убеждение, что значительные образы Моника Витти может создавать только с Антониони. Сам режиссер, с которым я разговаривал на Московском фестивале 1965 года, не согласился с этим, считая, что, участвуя в его фильмах, Моника Витти принесла большую жертву, многим поступилась в своей артистической карьере, все время разыгрывая лишь варианты одного и того же характера.
Это и был первый вопрос, который я задал актрисе, когда встретился с ней на VI Московском Международном кинофестивале.
— Работа с одним и тем же режиссером обогащает актрису, если фамилия этого режиссера Антониони. Я многому у него научилась — ив искусстве и в жизни — и буду счастлива продолжать у него сниматься. Но, конечно, в фильмах Антониони была только часть меня как актрисы. А мне хотелось попробовать себя и в другом амплуа. Это естественное желание.
— Какую из своих ролей в фильмах Антониони вы считаете лучшей?
— Клаудиа в «Приключении», моем первом у него фильме, который надолго связал нас. Эта роль мне особенно близка.
...В 1966 году, как бы отвечая своим критикам, утверждавшим, что актриса не сможет работать с другими режиссерами, Моника Витти неожиданно для всех снялась в английской картине «Модести Блейз» в роли лихой предводительницы международной гангстерской банды. Ее героиня бегала, стреляла, влюблялась, пускала в ход кинжалы и получила прозвище «Джеймса Бонда в юбке». Газета «Нуво Кандид» писала об этой роли: «Женственная до кончиков ногтей, Модести в то же время специалист по всем видам борьбы, по метанию ножей, по стрельбе из револьвера, из лука, из карабина, из пулемета... Она соблазняет н стреляет с одинаковым умением».
Я спросил Монику Витти, чем объясняется, что после ролей незаурядных и мыслящих женщин, ролей, тонко выписанных, она согласилась сниматься в занимательном, но несерьезном зрелище.
— Это был перелом в моей карьере киноактрисы. Работа не была серьезной для меня. И тогда и теперь мне хочется играть разные роли — и драматические, и комические, и эксцентрические. «Модести Блейз» — ироническая пародия на детектив. «Я женился на тебе ради шутки» — комедия. И два моих последних фильма — «Девушка с пистолетом» (в нашем прокате «Не промахнись, Асунта!») режиссера Марио Моничелли и «Любовь моя, помоги мне» режиссера Альберто Сорди — тоже комедии.