Зарубежный экран. Интервью
Шрифт:
На VII Московском Международном фестивале Лайонел Рогозин показал фильм «Черные корни», в котором опять вернулся к теме расизма. Он говорит:
— Я хотел внести свой вклад в борьбу негров против угнетения их американским обществом. Мне кажется, что американская интеллигенция не сумела пока этого сделать. Да, теоретически мы, конечно, на стороне негров. Мы пишем статьи против расизма, но я заметил (и год, проведенный мною в южных штатах, подтвердил это), что между миром белых и миром черных в США очень мало общего, даже среди интеллигенции, даже среди тех, кто теоретически против расизма. Между обеими группами должна быть более тесная человеческая общность. Когда я делал фильм «Гряди, Африка!», мне казалось, что его действие
Картину «Черные корни» финансировало шведское и западногерманское радио и «Би-Би-Си». Это картина о корнях сегодняшней культуры американских негров. О музыке, фольклоре, о том, как развивались их самобытные традиции, об их специфическом юморе, об опыте, который они накопили за время жизни в США. В Америке существуют две культуры: белая и черная. Я не говорю, хорошо это или плохо. Так сложилось. Я не говорю, чья культура богаче и лучше. Было бы вообще нелепо об этом говорить. Я лишь хотел показать своим фильмом удивительную, интереснейшую историю негритянского фольклора.
Я думаю, что такой фильм сближает белых и черных и, значит, подрывает корни расизма. В нем опять играют не актеры, а обычные люди «с улицы». Теперь буду делать продолжение этой картины — «Черная фантазия».
И в картине «Черные корни» играют не актеры, а обычные люди «с улицы». Главных персонажей пять: Фредерик Дуглас Киркпатрик, Флор Кеннеди, Гэрри Дэвис, Ларри Джонсон и Джим Калье. Сидя в маленьком кафе, они поют песни, рассказывают анекдоты, случаи из жизни. Фон — жизнь и быт негров в нью-йоркском Гарлеме и негритянская музыка. Все это дает почувствовать духовный мир этих людей, общность их взглядов и судеб. Они не произносят лозунги, ни к чему не призывают, но в их рассказах и облике — портрет чернокожей Америки.
За спокойными словами, простыми жестами, долгими планами лиц — история расовой борьбы, страданий, ненависти многих поколений. Рассказы главных персонажей прерываются звуками гитары, спонтанным пением, обсуждением текущих дел вплоть до деталей игры в бридж, съемками выступлений негритянских артистов.
В картине Лайонела Рогозина есть гордость и злость, печаль и юмор, есть красота народа и его внутренняя сила. Картина лирична и обжигающе искренна. То, что схватила камера, надолго остается в памяти: мечты людей, их переживания, горечь и беззащитность, человеческая теплота и надежда, их осторожность и доверчивость. Картина покоряет жестокой правдой.
— Чем вы объясняете интерес к документу, который проявляется не только в кино, но и в литературе и в театре?
— Тем, что люди устали от халтуры, макулатуры, дряни. Пятьдесят лет Голливуд был «фабрикой снов». Теперь зрителей привлекают на экране не «звезды», а поиски правды. Кинематограф в США, да и в других странах, стал ближе к действительности. В обществе существует глубокое недовольство нынешним положением. Молодежь отрицает ценности отцов, их образ жизни и их искусство. В отрицании ценностей прошлого порой заходят слишком далеко, но зато это открывает новые горизонты и жизни и искусства. Вот в чем причина рождения нового кино, в том числе и документального.
Еще специфика в том, что на него требуется меньше затрат и потому оно не испытывает такого давления извне. У него больше возможностей сказать правду. Поэтому ему чинят препятствия. Феликс Грин мог бы рассказать вам, сколько трудностей испытал он, пока сделал «Кубу в пути» и «Во Вьетнаме».
Конечно, правд много, и все зависит от позиции, от точки зрения. Когда люди начинают считать правду своей личной собственностью и распоряжаться ею по своему усмотрению, она перестает быть правдой. Это показала публикация пентагонских бумаг о начале вьетнамской войны, которые держались в секрете. Сокрытие правды обернулось ложью. Виновата и общественность, которая не добилась этой правды раньше. В этом и состоит задача документалиста — искать правду. В этом его ответственность и моральные обязательства перед обществом.
— О чем ваш следующий фильм?
— О палаче вьетнамской деревни Сонгми лейтенанте Колли. Это опять будет документальная лента, сделанная художественными средствами. После этого вернусь к жизни простых людей, которых люблю и к которым испытываю постоянный интерес. Я не хочу делать картины о выдающихся личностях. Мне куда интереснее фермеры, угольщики или шоферы такси.
1971 г.
Сидней Поллак
Если есть зарубежные фильмы последних лет, о которых можно сказать, что они потрясают, то это относится к картине американского режиссера Сиднея Поллака «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли»?
Действие картины происходит в 1932 году, в эпоху депрессии и безработицы, безнадежного стремления заработать на пропитание. Арена — старый скверный танцевальный зал на побережье неподалеку от Лос-Анджелеса. Рекламный плакат на стене— Грета Гарбо в роли Сюзанны Ленокс. Здесь проводится конкурс танцев. Но соревнование идет не на мастерство, не на умение, а на выносливость. Идет танцевальный марафон: измученные безработные люди танцуют более тысячи часов с короткими перерывами на сон и еду. Это своеобразные бега, где вместо лошадей танцевальные пары. Последней паре, которая «не сойдет с дистанции», обещаны полторы тысячи долларов. Ситуация необычная, хотя и вполне реальная. Она разработана настолько правдиво и выразительно, с такой художественной силой, что к фильму невозможно остаться равнодушным. В нем есть кадры, впечатляющие едва ли не так же, как знаменитые «Гроздья гнева» Джона Форда.
Трагическая галерея страдающих и обездоленных людей проходит перед зрителем. Это прежде всего Глория в исполнении Джейн Фонда. За ее внешней хрупкостью — внутренняя сила и выдержка.
Сидней Поллак
Но когда она узнает, что ее обманули, что в конце концов, даже победив, она не получит ни цента, обессиленная, загнанная, она просит своего партнера Роберта (Майкл Саразин), деревенского парня, необдуманно вступившего в эту игру, прикончить ее, прекратить эти мучения. Еще не осознав, что он делает, Роберт стреляет ей в висок. На вопрос полицейских он устало повторяет: «Но ведь она сама просила меня... Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?..» Другая героиня (Бонни Беделия) беременна и продолжает борьбу по настоянию мужа. Незабываема сцена, в которой она «по-любительски» застенчиво поет в перерыве песню, чтобы к ее ногам упало с трибуны несколько монет. Великолепно играет Сюзанна Йорк Алису, сделавшую себе прическу «звезды» Джин Харлоу в надежде понравиться тем ее поклонникам, которые следят за ходом состязания. С блеском проводит роль моряка Ред Баттоне. Один из самых интересных в картине образов — образ распорядителя танцевального марафона Рокки— создал Гиг Ян. Облик добродушного малого — маска, скрывающая чувство вины, презрения, которое он испытывает к себе за свою продажность.
Пляска смерти, страшный ритуал самоистребления показывается подробно, но в фильме нет монотонности. Сидней Поллак с исключительным мастерством держит в напряжении зрителей. На экране то и дело возникают серьезные драматические инциденты, приводящие к изменениям в отношениях между героями, ритм и темп картины постоянно нагнетаются. В один из кульминационных моментов танцы сменяются скоростной ходьбой с выбыванием: люди под ускоренный темп оффенбаховского канкана начинают состязаться в ходьбе по внешнему кругу танцевальной площадки. Зрители на трибунах заключают пари, как на ипподроме.