Заря востока
Шрифт:
И вот, в далёких землях он решил снискать себе славу и состояние. Леди Алисия дала обет его дождаться.
Славу сэр Роберт себе снискал, как и богатство. Судьба благоприятствовала ему. Он выжил, и вернулся в отчий дом не с пустыми руками, мало того, оказался единственным наследником своего отца.
«Сэр Генрих внезапно умер от болезни? Ведь он был совсем молодым человеком!», – поинтересовался Патрик.
«Да, он умер от чёрной заразы», – кивнул Лорме.
«Но прежде, отец лишил его наследства и проклял!», – помолчав, добавил он.
«Что же за страшный грех совершил
«О, Патрик, этот грех называется любовь!», – грустно улыбнувшись, сказал истопник. «То есть как, любовь?», – не понял мальчик.
«Ты ещё слишком мал, чтобы понять, что такое любовь между мужчиной и женщиной, и какие страсти обуревают тобой. Поймёшь, когда подрастёшь. Надеюсь, в будущем, ты встретишь свою настоящую любовь. Это бесценный дар, но иногда он оборачивается проклятьем»,– вздохнув, произнёс старик.
«Ну, так вот, сэр Генрих влюбился в крещёную иудейку, сироту, дочь виноторговца из Бордо*3. Её звали Жанна. Они тайно обвенчались», – сообщил Лорме.
«Но как такое возможно? Юноша из благородной семьи, и пусть крещёная, но иудейка?», – удивился Патрик.
«Но я же сказал, мальчик, любовь! Она не знает границ и ей не важно благородный ты господин, или простолюдин!», – помешав угли в очаге железной кочергой, сказал старик.
«Девушка была очень красива! Очень! Мне однажды довелось увидеть её. Они стояли с сэром Генрихом возле винной лавки, и были увлечены разговором. Тонкий стан, густые вьющиеся чуть рыжеватые волосы, белая кожа. Лик ангела с огромными тёмными глазами. Неудивительно, почему сэр Генрих влюбился в неё». Старик замолчал, задумавшись.
«Да, в неё нельзя было не влюбиться. Уж не знаю, где и как сэр Генрих её
увидел, но девушка ответила ему взаимностью. Более того, они обвенчались. Венчание было тайным. Сэр Генрих прекрасно знал, что его отец придёт в ярость, когда узнает об их браке, поэтому молодые люди скрывали свои отношения. Жанна же была круглой сиротой. Сэр Генрих хотел подготовить отца к своему браку, надеялся, что со временем его сердце смягчится. А зря.
Как раз в это время сэр Филипп присмотрел сэру Генриху невесту. Леди
Маго де Амбуаз. Девица была некрасива. Не вышла ни лицом, ни фигурой.
59
Но была весьма умна, а самое главное очень богата. Её отец был в чести у короля Людовика Толстого*4. Пэр Франции*5. Сэр Филипп заявил сыну, что его брак с леди Маго дело решённое, и отказа он не потерпит.
Но тут коса нашла на камень. Сэр Генрих категорически отказался от этого брака. Когда же его отец, сдерживая ярость, потребовал объяснить, в чём причина его упрямства, сэр Генрих признался, что уже женат, более того, его жена к этому времени уже носила под сердцем дитя», – вздохнув, произнёс Лорме, и вновь поворошил угли.
«И что же сэр Филипп?», – полюбопытствовал Патрик.
«О, ярость его не знала границ! Он бы ещё смирился, если бы его сын женился на бедной, но знатной девице. Или просто позабавился бы с Жанной, не вступая в брак. Но тут, наследник знатной, уважаемой семьи тайно женился на бедной крещёной иудейке! Да ещё, та ждёт ребёнка!
Он потребовал от сына расторгнуть этот «позорный», как он говорил, брак, бросить Жанну, и немедленно. В ответ, сэр Генрих повысил на отца голос, и заявил, что любит Жанну, и отцу придётся смириться с его решением. Кончилось всё тем, что сэр Филипп проклял сына, и лишил его наследства», – покачав головой, сказал истопник.
«Сэр Генрих был неправ, ему нужно было искать себе ровню. Но и сэр Филипп поступил жестоко», – заключил мальчик.
«Может ты и прав мальчик, может и прав. Но любви не прикажешь. А сэр Филипп не смог принять решение сына», – задумчиво произнёс старик.
«И что же потом стало с сэром Генрихом? На что он с женой жил, пока не умер от чёрной заразы? И что произошло с его женой и ребёнком?», – забросал вопросами старика Патрик.
«О, их судьба была печальна. Сэр Генрих навсегда покинул отчий дом. Бог знает, на что они жили с женой. Очевидно, торговля вином приносила кое-какой доход. Для сэра Филиппа это был страшный позор! Его сын стал презренным торговцем! Он даже запретил упоминать его имя в своём доме. Доходили слухи, что сэр Генрих собирается отправиться в плавание в богатые страны, чтобы заработать денег для жены, и будущего ребёнка. Но, не успел, не успел!», – вздохнув, и покачав головой, произнёс старик.
«То был тяжёлый год, очень тяжёлый для всех нас. Господь послал нам испытания. Сначала из-за холодного и дождливого лета второй год подряд, случился неурожай. Многие крестьяне голодали. К чести сэра Филиппа нужно сказать, что он поделился зерном с несчастными. Но всё равно, всем
помочь было невозможно! Запасов было слишком мало! Люди ели траву, и умирали от голода!
Никогда не забуду, как моя мать налила моей младшей шестилетней сестрёнке суп из щавеля на воде. Та, съев полную тарелку, и не наевшись, попросила ещё. Но мать ей не дала, заявив, что тогда Кати, так звали мою сестру, опухнет от воды. Как же Кати, бедняжка, плакала! Её слёзы падали прямо в пустую тарелку».
«Я хорошо знаю, что такое голод, и сочувствую вам», – тихо произнёс
60
мальчик.
«Спасибо, за добрые слова», – кивнул старик.
«Я тогда был юный и сильный. Мог охотиться в лесу. Сэр Филипп нам милостиво это разрешал. Боже, какое это было счастье, когда тебе удавалось поймать в силки зайца, или куропатку! Но впереди нас ждали новые, ещё более страшные испытания! Надвигалась зима. С припасами было очень туго! А ведь нужно было как-то продержаться до весны. А тут ещё пришла «чёрная смерть». Говорят, что её завезли торговцы товарами с Востока. Но большинство считали, что эта зараза, наказание всем нам за грехи!», – вздохнув, сказал старик.
«Во Фландрии, откуда я родом, «чёрная смерть» унесла много народа. От неё умерли мои родители, и младшая сестрёнка. Сам я выжил чудом», – с грустью произнёс Патрик.
«Ты много пережил, мальчик. Надеюсь, ты будешь долго жить, за своих родителей, и сестру. И дай Господь, твоя жизнь будет счастливой», – посочувствовав, пожелал ему Лорме.
Помолчав, он продолжил свой рассказ: «Страшное тогда было время!
Люди умирали в городах и деревнях. В домах, на улицах, вдоль дорог лежали трупы, и никто их не убирал. Все боялись.