«Защита 240» (с илл.)
Шрифт:
— Ты хочешь, чтобы я не работала? Чтобы я была только женой? А университет? Ты, наверное, забыл, что я получила высшее образование, защитила кандидатскую.
— Нет, почему же, я помню об этом.
— Ах, даже помнишь.
Он поднял голову, встретил злые глаза Лены и растерялся.
— Не понимаю… Я же хотел это только для тебя. Ты, конечно, можешь работать, где тебе вздумается, но ты и сама скоро… Впрочем не будем предрешать этого вопроса, — тихо закончил Сергей.
— Почему?
— Почему?
— Ты так думаешь?
— Уверен.
— Пойдем, Сережа. Поздно уже, пожалуй, пора.
Вечером все собрались у Резниченко.
Женя и Лена пришли засветло помогать по хозяйству. Сергей отправился на станцию за покупками.
Стало темнеть. Сестры управились с приготовлением к ужину и вышли на веранду.
— Что-то Сергей задерживается, — озабоченно проговорила Женя, — скоро начнут собираться, а его все нет.
— Сергей назвал уйму народу. Ни к чему это. Гонор, манера блеснуть. В небольшой компании всегда веселей и приятнее. Женя?..
— Да, Леночка?
— Андрей будет?
— Нет. Сергей очень прозрачно дал понять, что не хочет, чтобы приходил Андрей. Боится.
— А ты?
— Что я? Я пришла сюда без Андрея только из-за тебя. Только потому, что ты не хотела идти одна.
— Женя… — Лена посмотрела сестре в лицо и с болью отметила в нем какую-то новую, незнакомую суровость. «Устала Жека от всего этого. Тяжело ей. Как помочь, как вразумить, направить?» — Женя, ты продолжаешь встречаться с ним?
Женя пугливо взглянула на сестру и сейчас же потупила глаза. Хотелось поделиться с ней и в ее ласке и совете найти утешение. Но Лена тоже насторожена, тоже подозревает Андрея. Все, кто плохо относятся к Андрею, становились чужими, а порой и ненавистными. Все! Но Лена? Чуткая, добрая Лена! Андрей и Лена — самые дорогие на свете люди. Она любила их по-разному, каждого по-своему и вот…
— Не надо об этом, Леночка.
— Я боюсь за тебя, Жека. Я думаю, плохо с ним, запутался он и тебе…
— Лена!
— Не буду, не буду.
— Не сердись на меня, Леночка. Я не знаю, что со мной, Лена, пойми, ведь не вчера я полюбила его. Я его знала несколько лет — спокойного, вдумчивого, умного и очень… красивого. Лена, как я люблю его глаза! Как мне приятно быть с ним вместе. Ведь я столько лет его знала как честного, работящего, очень заботливого и скромного. Как же я могу вдруг выбросить все из сердца? Выбросить только потому, что его подозревают…
— А если это не только подозрения?
— Лена, не говори так, мне страшно. Я еще живу надеждой, что это не так. А если… нет, нет. Я не могу представить, что со мной будет!
— Надо быть сильнее.
— И опустошить его?
— Может быть, и опустошить! Но всегда, ты пойми, всегда оставаться честной. Да, страшно бывает увидеть в любимом человеке такое, что я начинаю видеть в Сергее.
— Лена, не спеши. Ваш разговор в лесу еще не означает, что он…
— Нет, нет. Не только этот разговор. Он действительно так думает. Жажда славы — основной стержень в его жизни. В стремлении к ней он готов на все. Это страшно. Ты бы слышала, как он говорит о людях, даже о таких, как Зорин. Я начинаю понимать — дело его увлекает только потому, что может принести славу, почести, жизнь в столице, и не какую-нибудь, а с дачами, машинами. Да, да, это так. Это то, чем он живет, это его настоящее лицо, его внутреннее содержание, а я думала… Женя, я так любила его!
— Любила? А теперь?
— Не знаю. Ничего не знаю теперь. У меня все смешалось. Когда я смотрю на него, когда он обнимает меня, мне так хорошо с ним, но когда я подумаю, что он… Я хотела с ним вместе мечтать, трудиться и чтобы все-все пополам — и искания и освоение нового с неудачами и находками, приносящими какую-то особенную радость. Ты понимаешь меня?
— Нет.
— Что?
— Нет, говорю, не понимаю. Когда любишь по-настоящему, то любишь все, что есть в человеке, и все, что есть в нем, кажется хорошим.
Послышался шум подъезжающей к домику машины, голоса, смех. Из-за густых зарослей сирени, закрывавших палисадник, нельзя было разглядеть, кто приехал, но Лене послышался голос Сергея.
— Кажется, Сергей приехал.
— Да, и с ним еще кто-то.
На веранду поднялся коренастый, плотный мужчина лет тридцати пяти, с чемоданчиком и плащом в руках. Лицо, курчавые темные волосы, костюм — все было покрыто тонким налетом дорожной пыли. Лена не сразу узнала вошедшего и только когда всмотрелась в его смеющиеся, чуть раскосые глаза, воскликнула:
— Михаил!
— Лена!
На веранду уже входил Резниченко, нагруженный покупками, усталый и веселый.
— Девочки! Я поймал его на станции! Знакомьтесь — мой друг Миша Бродовский. А это моя Леночка.
— Мы знакомы, — протянула Лена руку Бродовскому. — Познакомься, Миша, с моей сестрой.
Резниченко увел в дом Бродовского, которому надо было привести себя в порядок с дороги.
— Мишка! Черт! Как же хорошо, что ты прикатил! — восхищался Резниченко, проводя гостя в свою комнату. — Располагайся здесь. Спать тебя устроим на диване.