Затаившийся у порога
Шрифт:
– Знаешь... - а затем Хейзел чуть не вскрикнула, когда заметила, что Соня сбросила бретельки сарафана, обнажив бушующую налившуюся грудь.
Хейзел могла рассыпаться при одном их внезапном виде.
– К чёрту Горация. Давай вернёмся в хижину и потрахаемся.
Хейзел отстранилась.
– Прикрой их! Он может увидеть...
Она бросила нервный взгляд на крошечные окна трейлера, нащупывая лямки Сони. Разочарование почти вызвало слёзы на её глазах. Растерянность и возбуждение, казалось, смешались
"Всё это время я хотела её больше всего на свете, а теперь вдруг..."
Рука Сони вернулась к промежности Хейзел.
– Ты сможешь увидеться с Гарольдом позже...
– Горацием!
– Итак, заведи машину, разверни её и отвези нас обратно в хижину. Фрэнк вернётся сегодня вечером, помнишь? Давай проведём весь день в постели, - глаза Сони заблестели, но вдруг выражение её лица потеряло всякую причудливость и стало смертельно серьёзным. - Ты даже не представляешь, как мне сейчас нужно быть с тобой.
Слова ошеломили Хейзел.
– Хорошо...
И её рука коснулась ключа, но затем дверь трейлера щёлкнула, и из неё вышел надвигающийся, улыбающийся и очень мускулистый Гораций.
– Поздно...
– Полагаю, нам всё же нужно уезжать, - нараспев сказала Соня.
Хейзел хотелось ударить кулаками по рулю.
"Почему она так хочет потрахаться со мной?"
Она попыталась успокоиться, вышла и улыбнулась.
– Привет, Гораций. Надеюсь, мы не помешали.
– Нет, совсем нет, - прогремел голос здоровяка. - Очень приятно снова увидеть тебя.
– Гораций, это моя подруга, профессор Соня Хилд.
Соня протянула руку.
– Здравствуйте, Гораций. Рада познакомиться с вами.
– Э-э-э... Я тоже. Готовитесь к новому прибавлению, как я вижу.
Соня приложила руку к животу.
– Я с нетерпением жду возможности стать матерью, но мне надоело быть будущей матерью, если вы понимаете, о чём я.
– Я понимаю вас, мисс Хилд. Моя собственная матушка сказала мне, что я весил двенадцать фунтов, когда вышел на свет в тот день.
Соня сосредоточилась на очень крупном мужчине.
– Я верю этому.
– Она чертовски устала таскать меня в себе. "Бог не помогает", - говорила она. Наверное, она не это имела в виду. Ведь каждая новая жизнь - это настоящий дар от Бога.
Выступление стало неловким; затем устойчивый бриз заставил десятки глиняных колокольчиков зазвучать сияющим звоном.
– Лучше нам войти внутрь, - предложил Гораций и проводил их в трейлер.
– Мы заходили в магазин мистера Пикмана раньше, но тебя там не было, - сказала Хейзел. - Он сказал, что ты занят.
– Верно, - ответил Гораций. - Чёрт возьми, я сегодня... Но сначала... - он пододвинул стул, чтобы Соня села.
– Я просто хотела, чтобы Соня увидела твою глиняную
– О, э-э-э... Скоро вернусь, - сказал Гораций и исчез в своей рабочей комнате.
– Этот мужчина огромен, - прошептала Соня. - Нельзя было подумать, что такой крупный парень будет заниматься гончарным делом, - она наклонилась ближе. - И я понимаю, почему он тебя так привлекает. Большие совсем не в моём вкусе, но ты... - затем последовала ещё одна хитрая улыбка.
– Перестань! - прошептала в ответ Хейзел.
– И просто помни. Чем больше времени мы будем терять здесь, тем меньше нам придётся заниматься любовью, прежде чем вернётся Фрэнк.
Слияние предвкушения и замешательства только сильнее закружило Хейзел. Она чуть не закричала, когда Соня подняла одну из своих грудей и сказала сквозь ухмылку:
– Пососёшь их, пожалуйста?
Руки Хейзел расплылись, чтобы снова прикрыть подругу.
– Почему ты так со мной поступаешь? - пришёл её импульсивный шёпот. - Ты никогда не была такой!
– Прошлая ночь понадобилась мне, чтобы понять, насколько я воспринимала тебя как должное, - снова этот смертельно серьёзный взгляд. - Мне плохо от этого.
– Остановись! Не здесь...
Пол трейлера слегка покачивался, когда к ним присоединился Гораций.
– И-и-и... вот она.
Он передал глиняную шкатулку Соне.
– Это потрясающе, - прокомментировала Соня, рассматривая её асимметричную форму. - Она такая же, как металлическая в хижине.
– Но ведь все эти маленькие иероглифы другие, не так ли? - предположила Хейзел.
– Да. И похоже, их больше, - она посмотрела на Горация, который стоял огромным, скрестив руки на груди. - Это увлекательная работа, Гораций. И правильно ли я понимаю, что Генри Уилмарт попросил вас сделать это?
– Э-э-э, это правда, - он также взглянул на Хейзел. - И я только что вынул из печи ещё пять. Вот почему меня сегодня не было в магазине мистера Пикмана. Я полагаю, он очень недоволен.
– Ещё пять? - спросила Хейзел. - Но вчера ты сказал, что Генри передумал и больше не заказывал их.
Гораций кивнул.
– Это был кто-то другой. Странная вещь, тьфу. Сегодня утром я нашёл в своём почтовом ящике письмо с заказом ещё тридцати двух шкатулок, о чём Генри сначала просил, но потом передумал.
– Кто это был?
Гораций пожал плечами.
– Не знаю, письмо не было подписано, просто было сказано, что он представляет друзей-геммологов Генри из клуба, и им нужно больше шкатулок. Думал, что это глупо, наверное, в шутку, пока не открыл ещё один конверт, в котором было пять тысяч долларов. Наличными. Как можно отказаться от пяти тысяч баксов? Господи, у меня никогда не было столько денег сразу в руках... никогда.