Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

— Ты упрекал меня в том, что я не работаю. Но я молчал, потому что упрёки твои вполне справедливы. И всё же работать я не собираюсь.

— Почему?

— Почему? Не по моей вине. По вине общества. Не сочти это преувеличением, но меня не устраивают отношения Японии с Западом. В мире не сыщешь другой страны, которая залезла бы в такие долги и тряслась, словно нищий. К тому же совершенно неизвестно, когда она сможет вернуть эти долги. Я не говорю о внешних займах. Их, предположим, ещё можно погасить. Не в этом дело. Но Япония всегда будет зависеть от Запада, что не мешает её стремлению войти в число перворазрядных держав. Во всех областях она тянется за этими державами, развивается, так сказать, вширь, а не вглубь. И это непростительное легкомыслие закончится трагедией. Лягушка никогда не дотянется до вола, как бы ни пыжилась, и в конце концов

лопнет. Пойми, такое положение в стране отражается на всех и на каждом в отдельности. Давление Запада мешает нам свободно мыслить и с пользой работать. Получив куцее образование, человек работает до полного изнеможения и в результате становится неврастеником. Поговори с любым. Он, как правило, туп. Ему ни до чего, только до себя. Прожил день, и ладно. И что тут сделаешь, если люди до того вымотаны, что не в состоянии думать? Нервное истощение, к несчастью, постоянный спутник истощения физического. Более того, всё это ведёт к нравственному падению. Жизнь в Японии беспросветна. Сплошной мрак. И среди этого мрака — я один. Любое моё слово, любой поступок — всё бессмысленно. Я лентяй от рождения. Точнее, я был им, ещё когда мы общались с тобой. Просто в то время я всячески себя взбадривал, а ты, думая, что я способный, возлагал на меня большие надежды. Будь японское общество нравственно и физически здоровым, появилось бы сколько угодно дел, где я смог бы применить свои способности, появилось бы сколько угодно стимулов, могущих победить мою лень. И тогда я оправдал бы твои надежды. Но сейчас это невозможно. Если в этом смысле ничего не изменится, я буду принимать мир таким, как он есть, так, кажется, ты сказал, буду общаться с людьми, которые мне по душе, и тем довольствоваться. Не заставишь же всех думать, как думаю я.

Дайскэ сделал паузу, потом взглянул на несколько сконфуженную Митиё и спросил весьма дружелюбно:

— Что скажете, Митиё-сан, о моих рассуждениях? Хорошо ведь, что я такой легкомысленный и беспечный?

— Не понимаю, беспечный вы или просто чуждаетесь людей. А ещё я думаю, что во многом вы притворяетесь.

— В чём же это?

— Слышишь? — обратилась Митиё к мужу. — Он спрашивает в чём.

Хираока молчал, упёршись локтями в колени и положив на руки подбородок. Потом, не проронив ни слова, пододвинул к Дайскэ чашечку. Дайскэ так же молча её принял. Митиё налила им сакэ.

Дайскэ поднёс чашечку к губам и решил прекратить спор. Он собственно, не затем пришёл, чтобы навязывать Хираоке свои взгляды или выслушивать его рассуждения. Дайскэ прекрасно понимал, что пути их никогда не сойдутся, и попытался перевести разговор на житейские темы, чтобы и Митиё могла принять в нём участие, но это ему не удалось.

Хмелея, Хираока становился упрямым. Выпятив побагровевшую грудь, он выпалил:

— Интересно! В высшей степени интересно! У тех, кто ведёт каждодневно изнурительную борьбу за существование, нет возможности размышлять о подобных вещах. Нищая там Япония или слабая, за работой не помнишь об этом. Мир разлагается, а ты этого не замечаешь, трудишься. Нищета Японии, нравственное падение — об этом могут болтать лишь праздные люди, вроде тебя, те, которые не находят себе применения в жизни, а наблюдают её лишь со стороны. Словом, те, у кого есть время разглядывать себя в зеркале. Человеку занятому некогда заниматься своей внешностью.

Очень довольный, Хираока перевёл дух, уверенный в том, что силой своих аргументов убедил противника. Дайскэ невольно улыбнулся. Тогда Хираока добавил:

— Был бы ты стеснён в средствах, пошёл бы работать. Но ты обеспечен, вот и занимаешься красивой болтовнёй.

Дайскэ почувствовал раздражение и прервал Хираоку на полуслове:

— Работать — это прекрасно, только не ради пропитания. Труд в высоком смысле этого слова не имеет ничего общего с трудом ради куска хлеба.

Хираока с горечью во взгляде пристально посмотрел на Дайскэ.

— Почему же это? — спросил он.

— Почему? Да потому, что труд во имя существования и труд во имя труда — вещи разные.

— Говори проще. Твои умозаключения мне недоступны. Они слишком похожи на логические построения.

— Я хочу сказать, что честно работать ради пропитания просто невозможно.

— По-моему, как раз наоборот. Забота о куске хлеба прибавляет рвение.

— Рвение — возможно, но не честность. Когда ты говоришь о «работе ради пропитания», что ты считаешь целью: пропитание или работу?

— Конечно, пропитание.

— Вот и суди. Если пропитание — цель, значит, работа — средство. И, работая, человек, естественно, будет думать о том, как бы прокормиться с наименьшей затратой сил. В этом случае совершенно безразлично, что делать и как. Только бы заработать на хлеб. Верно? Содержание труда, его направленность, сама последовательность процессов регламентируются не тобой, а кем-то другим. И такой труд иначе как нравственным падением не назовёшь.

— Всё это теории… Право… Что же дальше?

— Попробую привести один весьма тонкий пример. Ода Нобунага [17] нанял как-то знаменитого повара, но был разочарован поданными блюдами и долго его распекал. Тогда повар вместо изысканных блюд стал кормить хозяина второразрядными и даже третьеразрядными и с тех пор неизменно получал похвалы. Работая ради пропитания, повар принёс в жертву кулинарное искусство, верно? Потерял профессиональное достоинство. Что же это, если не нравственное падение?

— Но у него не было выхода. Его бы прогнали!

17

Ода Нобунага (1534–1582) — политик и военачальник, вёл войны, направленные на объединение Японии под властью центрального феодального правительства.

— В этом-то и дело. Работать серьёзно можно лишь из интереса, когда не нуждаешься ни в пище, ни в одежде.

— В таком случае труд в высоком смысле этого слова только для избранных, таких, как ты. Тем более ты должен работать не покладая рук. Верно, Митиё?

— Конечно!

— Кажется, мы пришли к тому, с чего начали. Недаром говорят, что спорить вредно, — сказал Дайскэ, почесав в затылке. На этом спор их кончился.

7

Дайскэ залез в ванну.

— Приятная вода, сэнсэй, или ещё немного подогреть? — просунул голову в дверь Кадоно. В подобных случаях он часто проявлял заботу.

— Хорошая, — ответил Дайскэ.

— Хорошая? — откликнулся Кадоно, возвращаясь в столовую. Дайскэ усмехнулся, ему очень нравилась манера Кадоно отвечать. Дайскэ вообще на многое реагировал по-особому, не так, как другие, что порой причиняло ему неудобства. Однажды на похоронах он едва не расхохотался, увидев приятеля в траурном кимоно, который шёл за гробом отца, опираясь на палку из зелёного бамбука [18] . В другой раз он буквально измучился, сдерживая смех, когда взглянул на собственного отца в самый разгар нравоучений. Дайскэ никак не мог отделаться от ощущения, что банщик в бане, который немилосердно тёр ему спину, египтянин. Пока у Дайскэ не было ванны, он ходил в общественную баню неподалёку, и этот банщик, истый японец, каждый раз выскакивал ему навстречу со словами: «Давайте я вас помою».

18

Предполагалось, что сын от горя обессилел и потому идёт, опираясь на палку. Один из похоронных обычаев.

Как-то Дайскэ прочёл о том, что Вебер [19] произвольно изменял ритм биения собственного сердца, то ускоряя его, то замедляя. Дайскэ, у которого и без того была привычка постоянно проверять работу сердца, захотелось последовать его примеру. Он с трепетом дважды, а то и трижды на день производил эксперимент, но когда ему показалось, что он уже близок к цели, вдруг испугался и перестал экспериментировать.

Спокойно плескавшийся в воде Дайскэ случайно поднёс руку к левой стороне груди, но, едва услышав живительное «тук-тук», вспомнил Вебера и вылез из ванны. Усевшись на деревянной решётке, он стал рассеянно смотреть на свои ноги, и тут началось нечто невероятное. Дайскэ вдруг показалось, будто ноги не являются частью его самого, будто они нечто совсем постороннее, к тому же грубое и бесстыдное. До сих пор он не замечал, что они так уродливы, даже смотреть противно. Местами волосатые, с синими венами — странные какие-то существа.

19

Вебер Эрнст Генрих (1795–1878) — немецкий психолог и физиолог.

Поделиться:
Популярные книги

Последний попаданец

Зубов Константин
1. Последний попаданец
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Последний попаданец

Шипучка для Сухого

Зайцева Мария
Любовные романы:
современные любовные романы
8.29
рейтинг книги
Шипучка для Сухого

Хочу тебя любить

Тодорова Елена
Любовные романы:
современные любовные романы
5.67
рейтинг книги
Хочу тебя любить

СД. Том 17

Клеванский Кирилл Сергеевич
17. Сердце дракона
Фантастика:
боевая фантастика
6.70
рейтинг книги
СД. Том 17

Я же бать, или Как найти мать

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
6.44
рейтинг книги
Я же бать, или Как найти мать

Беглец

Бубела Олег Николаевич
1. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
8.94
рейтинг книги
Беглец

Идеальный мир для Лекаря 2

Сапфир Олег
2. Лекарь
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 2

Сумеречный стрелок 7

Карелин Сергей Витальевич
7. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный стрелок 7

Александр Агренев. Трилогия

Кулаков Алексей Иванович
Александр Агренев
Фантастика:
альтернативная история
9.17
рейтинг книги
Александр Агренев. Трилогия

Жена со скидкой, или Случайный брак

Ардова Алиса
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
8.15
рейтинг книги
Жена со скидкой, или Случайный брак

Титан империи 4

Артемов Александр Александрович
4. Титан Империи
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Титан империи 4

Воевода

Ланцов Михаил Алексеевич
5. Помещик
Фантастика:
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Воевода

Тринадцатый IV

NikL
4. Видящий смерть
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Тринадцатый IV

Адмирал южных морей

Каменистый Артем
4. Девятый
Фантастика:
фэнтези
8.96
рейтинг книги
Адмирал южных морей