Затерянная земля (Сборник)

Дойл Артур Конан

В овраге послышались трубные звуки, но быстро умолкли.

Очевидно, чем-то напуганный мамонт предостерегал свое стадо. Затем внизу у реки, прямо под нашим биваком, послышались другие звуки.

Место, где мы оставили труп мамонта, казалось, ожило. Оттуда доносилось глухое ворчание и вой, от которого у Гуски вздымалась шерсть по всей спине. Мы молча сидели на верхушке своего холма, обратившись лицом туда, откуда надвигалась буря.

Вдруг громадная зеленая молния прорезала небеса, и в ее ослепительном блеске

с удивительной четкостью на мгновение выступили неподвижно стоящие черные леса.

Не успела молния погаснуть, как загремел гром, тяжело и глухо, будто сказочное чудовище, скрытое за горами, готовое броситься на намеченную добычу.

Молнии следовали одна за другой. Удар за ударом. Буря ревет и гудит уже в непосредственной близости от нас.

Облака, разрываемые молниями и пролетающие до самых отдаленных лесов, имеют угрожающий вид. Под черными тучами клубятся грозные синевато-серые туманы.

Но вот первобытный лес начинает гудеть. Местами целые участки его выгибаются, словно в конвульсии. Хвостатые верхушки старых деревьев качаются из стороны в сторону, гнутся и ломаются, когда по ним пробегает вихрь.

К этому внезапно присоединяется шум ливня. Холмы сразу исчезают за его темным покрывалом.

Ливень, смешанный с градом, низвергается под косым углом на всю местность. Он спускается длинными темными полосами, которые бегут по склонам, наполняют долины, устремляются вверх, с шумом проходят между стволами ближайшего леса, и вот — они уже здесь.

Ливень обрушивается на наш лагерь с шумом, как наводнение. Потоки воды яростно бьют по палатке, в которой, пригнувшись, оглушенные, сидим мы.

Бешено барабанит град. Кедры, к которым привязаны палатки, трещат; так и кажется, что вихрь вырвет их с корнем и унесет вместе с нами.

Каждую минуту мы боимся, что палатки, подхваченные ветром, улетят в пространство.

Через некоторое время я вдруг заметил, что одна из веревок развязалась. Как только ветер со всей силой ворвется внутрь, он сорвет палатку. Веревку необходимо укрепить во что бы то ни стало. Я быстро накидываю на себя непромокаемый плащ и осторожно выставляю голову.

Дождь продолжает идти с бешеной силой. Я вылезаю и тщательно укрепляю веревку.

Но неожиданный порыв ветра толкает меня в сторону. Я хватаюсь за сучок. Он ломается, и я скольжу по размокшей глине. Утратив равновесие, машу руками в воздухе, и через секунду стремглав качусь под гору и сваливаюсь в промоину, к счастью, на мягкую подушку пропитавшегося водой лишайника, совершенно не разбившись.

Я вскакиваю и оглядываюсь кругом. Бешенство бури уже миновало. Дождь постепенно стихает, но еще царит полумрак. Грязная вода несется вниз сотнями ручьев и каскадов.

Я бегло осматриваюсь, как лучше пробраться назад; цепляюсь за мокрые стебли брусники и клюквы. Уже вижу палатку. Я слышу, как гудит гром в долинах.

Но что

это? Крик! Я осматриваюсь и замечаю какие-то фигуры, быстро двигающиеся в тумане, который поднялся после дождя.

Прежде чем я успел крикнуть, около двадцати этих загадочных существ бросаются на палатку. Слышен шум короткой борьбы, двукратный лай! Я вижу, как эти существа — я могу различать лишь их силуэты — тащат свою добычу к лесу и исчезают в нем.

XIX

Я остался совершенно беспомощным и одиноким в наводящей ужас, молчаливой, враждебной стране.

Проносятся черные разорванные облака, но между ними уже проглядывает улыбающееся небо.

Даже тогда, когда я заблудился на ледниковой равнине и стоял один среди ревущей бури, даже тогда я не испытывал такой тяжести и такого беспомощного состояния. Никогда на меня не нападал столь сильный страх, как после этой внезапной катастрофы.

Что это за существа, которые напали на лагерь? Взяты ли мои друзья в плен или же убиты? Что будет с ними, если они в плену?

Ведь множество ученых утверждает, что человек ледниковой эпохи был людоедом.

Признаюсь, что в первое время я думал только о Надежде. А последовавшая сильная душевная боль открыла для меня самого приятную и вместе с тем страшную действительность — я люблю эту смелую девушку. Я понял в один и тот же миг, что люблю ее и что она потеряна для меня. Когда я поднялся на вершину холма, под кедры, там уже не было палатки: все исчезло, и следы борьбы смыл дождь, и вокруг не было видно ни одного живого существа.

В отчаянии я прислонился к стволу дерева и простоял так несколько долгих минут.

Постепенно энергия возвращалась ко мне. Я выпрямился, полный решимости. В браунинге у меня было только два заряда, в карманах — коробка спичек, компас и большой перочинный нож. Но я не колебался. У меня сложился определенный план.

Я должен был сначала спуститься вниз, к мамонту, отрезать себе мяса в дорогу, а потом отправиться к нашему депо, чтобы там основательно снарядиться, имея единственную в данное время цель — узнать судьбу своих друзей.

Я снова осмотрел всю верхушку холма, каждую пядь земли, напрасно отыскивая их следы.

С револьвером наготове я спустился в овраг. Осторожно пробираясь лесом, прислушивался.

Сильное каркание заглушало шум реки Надежды. Осторожно выглянув из чащи, я увидел кружащуюся, мечущуюся во все стороны сплошную массу черных птиц. Они покрывали и труп мамонта. С кусками кровавого мяса взлетали они на ветви соседних деревьев и снова бросались вниз. Тут было несколько сотен больших воронов. По их беззаботному поведению я понял, что окрестности безлюдны.